Халид его пленница
Шрифт:
– Что ж, колючка, я услышал твоё пожелание.
Глава 13. Халид
Ада вырывается, брыкается и ещё сильнее распаляет желание. Сжать в своих руках, вдавить в стену, чтобы не сопротивлялась. Покорить, сломить её показную браваду.
Я ведь знаю, что в машине она уже была готова. Если бы не пыталась сбежать, из чистого упрямства, то мы бы трахнулись прямо там. Без лишних предисловий.
Но девчонке будто в кайф выводить меня, смотреть как долго я продержусь. Как много
– Нет, не трогай меня! – орёт, царапает кожу ноготками. – Нет, Халид! Я не хочу. Не смей!
– Не хочешь?
Я на грани с того самого момента, когда её ладошка накрыла пах в салоне Кадиллака. Член рвёт ширинку, просит взять уже нахалку, которая не умеет держать язык за зубами и следить за временем.
Был уверен, что если не попытается сбежать, то будет точно к времени дома. Докажет, что её можно отпускать, давать глоток свободы, который был так нужен Аде. А по факту, она в первый же раз облажалась.
Нет, следующую свою поблажку Ада получит не скоро. Тем более после того, как я гонялся за ней. Прикинулась бы тихой, попросила прощения правильно – и я мог бы закрыть глаза на подобное. На опоздание, дерзкий вид. Плевать, на то, что пряталась от меня почти пять лет. Это я бы тоже мог простить, при должном старании Ады.
Но она из тех, кто доведёт всё до последней грани.
– Не надо, - повторяет, упираясь лбом в старую плитку. – Халид, не делай этого. Я говорю «нет», ты меня слышишь?!
– Слышу. И ничего не делаю.
Просто сжимаю её бёдра, толкаюсь пахом в неё. Просто проезжаю возбуждением, вены скручивает. Охрененно. Ещё даже не приступил, а уже хорошо.
Дёргаю её джинсы ещё ниже, до колен. Теперь-то бегать будет не так просто, никуда не денется. Ещё бы с руками что-то придумать, чтобы прекратила цепляться в мои ладони.
– Сильнее, - шепчу ей, когда оставляет красные полосы своими ноготками. – Давай, колючка, больше боли. Ты же можешь. Ударь, попытайся. Раз так не хочешь.
И она бьёт, брыкается, со всей дури опускает ногу на мою стопу, пытается попасть локтем в солнечное сплетение. Перехватываю в последний момент, меня так просто не застать врасплох.
Давлю на её спину, вжимая в стену. Отвешиваю звонкий шлепок, он так и просится на загорелую задницу. Повторяю, а после запускаю ладонь в её трусики. Мокрые, блядски мокрые.
– Не хочешь?! – давлю на клитор, знаю, что слишком сильно. – Так ты не хочешь, да? А потом кончишь без желания? Лгунья. Знаешь, что я делаю за ложь мне?
– Делай! – орёт, ненормальная. – Давай, тебе же плевать на меня. Так к чему фразы, просто возьми, что хочешь. Я спешу.
Спешит? Сука! Разворачиваю к себе лицом,
В глазах Ады горят огни. Кусает губы, часто дышит. Если бы могла, то выпустила бы в меня сотни стрел. В этом я даже не сомневаюсь, такая ненависть плещется на дне её меди.
Целую, врываясь языком. Трахаю её рот, пальцами скольжу по лону. Не хочет, как же. Пусть ненавидит меня, это взаимно. Убил бы, блядь, но не могу. Хочу до боли в паху, и она хочет так же.
У нас же всё взаимно.
Ненависть, желание, необходимость подавить другого, чтобы до боли и красных пятен на коже. Кусаю её подбородок, намеренно оставляя след. Втягиваю кожу, пока Ада не начинает шипеть.
Она в ответ тянет ладони к моей шее, вжимает ногти, царапает. Смотрит самодавольно, а после целует. Сама. Намеренно запускает зубы в губу, рвёт, прокусывает. Упивается моей болью, а я намеренно слишком остро реагирую. Пускай верит, что может меня задеть. Что после сотни шрамов на коже я всё ещё чувствую боль.
Ей это надо, а я говорил, что дам ей всё.
Чтобы она не захотела в этот момент.
– Ненавижу! – кричит на грани слышимости, толкает. А после стонет, когда обвожу по кругу её клитор. Нравится же, блядь, а она носом вертит. Ничего, я отучу её так себя вести. – Как же я тебя ненавижу, Хал!
– Ненавидь, - разрешаю, щёлкая бляхой ремня. Спускаю брюки, тяну девичью ладонь к своему члену, истекающему смазкой. Яйца лопнут, если она не прекратит выебываться. – Покажи, как ненавидишь меня.
И она показывает. Крепко сжимает стол, ведёт остервенело, но прячет свои коготки. Стонет мне в рот, когда вхожу в неё двумя пальцами. Трахаю, жму на клитор, пока Ада дрочит мне.
Старается сделать больно, но делает охуительно. Сам толкаюсь в ладонь, сильнее. Чтобы сжалось всё, разрядка наступила. Чем сильнее ласкаю её, тем более рьяно отвечает девушка.
Злится, сверкает глазами, сжимает ладонь на моём плече. И орёт, когда её сметает оргазмом. Крепко сжимает мой член, откидывается на стену. Её трясёт, меня лихорадит.
Идеально сочетание.
Держу дурную, чтобы не скатилась на пол, прижимаю к себе. Сам веду ладонью по члену, заканчивая. Всего нескольких движений хватает, чтобы запачкать её бёдра и живот своей спермой.
Смотрю на неё, пока Ада приходит в себя. Этот расфокусированный взгляд, как втягивает воздух через приоткрытые губы. Искусанные мной, идеальные.
Ада вся идеальная после оргазма. Тихая, спокойная. Тяну к себе, прижимая. Даю ей секундную передышку, а после мягко касаюсь поцелуем острых скул. Впитываю то, как её трясёт в моих руках.