Халтура
Шрифт:
Несколько ночей я ментально обшаривал город при помощи модели Чикаго в своем подвале — и не получил ничего, кроме головной боли.
Я обзвонил Паранет — это организация тех, кто наделен весьма скромным магическим даром, а потому зачастую становится жертвой более сильных сверхъестественных существ. Теперь они сотрудничали, делясь информацией, обмениваясь действенными методиками, — словом, компенсировали недостаток магических силенок за счет взаимной поддержки при работе в команде. У них тоже ничего для меня не оказалось.
Заглянул и в паб Мак-Энелли, центр сверхъестественной общественной
Бывают такие дни, когда я не очень-то чувствую себя чародеем. Или детективом. Или детективом-чародеем.
Для обычных частных детективов такие дни в порядке вещей — выслеживать, вынюхивать и выкапывать информацию и в итоге не находить ничегошеньки. У меня такие дни случаются реже, чем у большинства, благодаря моим способностям у меня больше вариантов — но иногда и я терплю крах.
И самое поганое, что в ближайшее время могут появиться еще жертвы.
Через четыре дня я выяснил лишь одно — ни о какой черной магии в Чикаго никто не знает. Обнаружились только ее остаточные незначительные следы, не столь сильные, чтобы представлять какую-либо опасность (для такого ничтожного, по сути, безвредного злого умысла страж Рамирес придумал термин «тусклая магия»). Имелись также и обычные следы тусклой магии, каковую вполне способен неосознанно, под влиянием темных эмоций, творить тот, кто даже и не подозревает, что обладает магическим даром.
Короче, результат нулевой.
Хорошо хоть у Мёрфи что-то продвинулось.
Иногда упорный труд продуктивнее магии.
Пару лет назад злосчастное влияние Сатурна на Мёрфи несколько усилилось вроде как по моей вине — понижение в должности и все такое, и сейчас ей приходится довольствоваться старым «харлеем». По каким-то причинам она не хотела ездить на мотоцикле, так что оставалась моя машина, всегда (ну или почти всегда) надежный Голубой Жучок, старенький «фольксваген-жук», побывавший со мной в тысяче передряг. Ему не раз приходилось несладко, но он решительно рвался к новым битвам, даже если эта битва — всего-навсего езда без особой гонки и на не слишком большое расстояние.
(Вот только не надо ничего говорить. Он за это уже поплатился.)
Я остановился у белого домика Мёрфи с маленьким розарием, опустил стекло с пассажирской стороны.
— Давай действуй, как эти «Придурки из Хаззарда», [26] — сказал я. — Дверцу заклинило.
Мёрфи глянула на меня с подозрением. Попробовала открыть дверцу. Та открылась без всяких усилий. Самодовольно ухмыляясь, Мёрфи устроилась на пассажирском сиденье и хлопнула дверцей.
26
Кинокомедия (2005 г.) на основе одноименного телесериала. — Примеч. пер.
— Работа в полиции сделала тебя циничной, — заметил я.
— Если желаешь пялиться на мой
Я фыркнул и завел машину.
— Куда направляемся?
— Никуда, пока не пристегнешься, — заявила она, застегивая ремень безопасности.
— Это моя машина, — сказал я.
— Нет, это закон. Привлечь тебя к судебной ответственности? Запросто.
Я поразмыслил, что хуже. Мёрфи одарила меня коповским взглядом и вытащила из кармана шариковую ручку.
Я пристегнулся.
Мёрфи лучезарно улыбнулась:
— Спрингфилд. Езжай по И-55.
— Вроде бы это не в твоей юрисдикции, — пробурчал я.
— Если бы мы что-то расследовали, тогда да. Мы едем на ярмарку, — сообщила Мёрфи.
Я с подозрением покосился на нее:
— На свидание, что ли?
— Конечно, если кто-нибудь спросит, — заявила она. И добавила: — Вполне подходящее прикрытие.
— Точно, — кивнул я. Ее щеки чуть порозовели. На этом разговор иссяк.
Я выехал на шоссе, что всегда выглядит забавно на машине, созданной, чтобы гонять по автобану на безумной скорости сто километров в час, и спросил Мёрфи:
— Спрингфилд?
— Ярмарка, — сказала она. — Вот что было общим знаменателем.
Я нахмурился, припоминая даты.
— Эта ярмарка сколько длится? Десять дней?
Мёрфи кивнула:
— Сегодня вечером закрытие.
— Но ведь первая пара погибла двенадцать дней назад.
— Они оба были волонтерами, помогали там все устраивать до открытия. — Мёрфи уперлась пяткой в сиденье и, отвернувшись, хмуро смотрела в окно. — Я обнаружила в квартире второй пары билеты на скибол и дурацкую мягкую игрушку. А Бардалаков остановили за превышение скорости на шоссе И-55, в пяти минутах езды от Спрингфилда и за пределами Чикаго.
— Значит, они вполне могли отправиться на ярмарку, — сказал я. — Или, может, на машине катались, или еще чего.
Мёрфи пожала плечами:
— Все может быть. Но если считать, что это совпадение, это нам ничего не даст и ответа мы не получим. Если же предположить какую-то связь, у нас появится зацепка.
Я не смог сдержать улыбки.
— А говорила, что не любишь читать Паркера.
— Допустим, но это вовсе не значит, что его логика не имеет смысла.
— Ах, ну да.
Мёрфи тяжело вздохнула:
— Ничего лучшего у нас пока нет. Я просто надеюсь, что если ты попадешь на эту ярмарку, то сумеешь уловить что-то, чем бы оно там ни было.
— Ага, — сказал я, вспомнив о стенах, покрытых фотографиями. — Я тоже надеюсь.
Что меня больше всего радует в таких местах, как Спрингфилдская ярмарка, так это запахи. На подобных мероприятиях вы получите такие комбинации запахов, которых больше нигде не найти. Среди них лидируют поп-корн, жареные орешки и фастфуд — здесь всегда можно найти все, что угодно, чтобы закупорить артерии и заработать язву желудка. Хот-доги с чили, пончики, жареные хлебцы, жирная пицца, засахаренные яблоки, о боги! Вредная пища пахнет так потрясающе, что либо это происки дьявола, а может, чего-то столь же трансцендентного, либо Всемогущий и впрямь не хочет, чтобы каждый питался только экологически чистым тофу. Никак не могу решить.