хамелеон
Шрифт:
Сперва Шерлок посетил общедоступные страницы. Любое учреждение, которое настолько беспокоится о своем имидже, сделало бы все, чтобы уверить общественность: у них работают только честные и законопослушные сотрудники, которым нечего скрывать. Как он и подозревал, отдел кадров составил базу данных, включающую в себя биографию на каждого врача, чтобы пациенты считали, будто имеют какое-то представление о том, кто будет их лечить. В кармане Шерлока все еще лежал сложенный пополам список лиц, приглашенных на конференцию в семь часов. Из сорока двух человек только
Шерлок дал себе две минуты на то, чтобы найти Призрака, но это заняло всего тридцать секунд.
А вот и он: его аккуратный фотопортрет примостился рядом с текстом. Доктор Джон Уотсон. Круглое лицо. Приятная улыбка. Короткие, прямые, пепельно-русые волосы. Его внешность идеально соответствовала снимкам с камер безопасности. В его биографии не были указаны данные о росте и весе, но он подходил по возрасту. Шерлок не помнил, видел ли он его на конференции, что было крайне подозрительно, поскольку он посчитал всех, когда группа проходила в зал.
В поисках информации о нем Шерлок зашел в закрытую базу данных больницы. И — о да, табели учета отработанных часов. Графики. Выговоры. Премии. Жаль, что только за последние три года, но все равно это позволяло проверить восемнадцать случаев обнаружения Призрака. Этих данных хватало с лихвой. Шерлок знал наизусть даты появления Призрака. Больничные компьютеры были не совсем рассчитаны на выполнение такого поиска, но он мог быстро написать макрос, чтобы быстрее собрать необходимые сведения.
«О, да, Призрак, — подумал Шерлок, обнажив зубы в улыбке, в то время как его пальцы барабанили по клавиатуре. — Ты ловкий парень. Но что ты скажешь на это?»
Дата за датой, график Уотсона идеально выстроился в соответствии с появлениями Призрака. Когда Уотсон работал в утреннюю смену, Призрака замечали утром. Уотсон заступал на вечернее дежурство — Призрак появлялся вечером. Все прекрасно совпадало. Шерлок возбужденно постукивал ногой по выложенному плиткой полу. «Ха! Фокусы с эмпатией — ничто по сравнению с четко фиксированными данными. Можно обмануть разум, но не документы».
Еще одним увесистым доводом «за» стало то, что он уходил с работы, отпросившись из-за тех или иных срочных обстоятельств каждый раз, когда Стражи засекали Призрака. Наверняка чаще всего он ссылался на разного характера проблемы в семье.
Секундочку. Уотсон. Шерлоку была знакома эта фамилия. Уотсон была одной из трех женщин-Стражей, закрепленных за Лондонским Тауэром. Да, к ее территории относился Восточный Финчли. Шерлок сощурил глаза. За несколько кликов он взломал тауэрский аккаунт Майрофта. Для него не стало сюрпризом, что на милого доктора Уотсона уже было заведено дело в Отделе Стражей. Учитывая его генофонд, это было неудивительно. У него имелись, как минимум, три предка-Проводника по прямой линии, включая мать. Его семья изобиловала Стражами.
Шерлок отправил важную информацию по электронной почте на свой телефон, затем вышел из аккаунта и встал. Времени у него мало. Уотсон имел фору в добрых
***
Джон достал телефон и позвонил Гарри из такси. Она была слабым звеном в его плане. Без ее помощи вся его затея быстро рухнет. И, черт возьми, она была его должницей. Восемь лет он был ее неофициальным, неутвержденным и, слава Богу, свободным Проводником. Он уже несчетное количество раз вытаскивал ее из эмоциональной пропасти. Сколько раз она могла бы остаться без работы, если бы он не заставлял ее мыслить здраво? Сколько раз она была в отключке, и он бросал все, чтобы сделать ей инъекцию гуанидина или по старинке прибегнуть к помощи уговоров? Сколько раз ей приходили в голову совершенно безрассудные идеи, а он приводил ее в себя?
И он проделывал все это, ни разу не раскрыв себя. Не намекнув никому, что за этим стояло нечто большее, чем братская любовь.
Она была ему обязана. Всего разок она могла прикрыть его, когда он в этом нуждался. Подними чертову трубку. Но вместо этого он услышал веселую запись на автоответчике. Джон сбросил звонок и заново набрал номер. Гарри ни на минуту не расставалась с телефоном и всегда следила за тем, чтобы он был заряжен. Она все еще питала надежду, что Тауэр позовет ее на охоту. Она не брала трубку. Нет, не в этот раз!..
На третий звонок Гарри наконец-то ответила:
— Джон, ты достал. Я трахаюсь.
— Я тоже тебя люблю, Гарри, — тут до него дошло, о чем она говорила. — Это не предложение присоединиться к вам.
Гарри рассмеялась.
— Надеюсь, твои новости стоят моего прерванного оргазма. Сегодня я «сверху».
«Господи, Гарри, — подумал Джон. — И почему ты всегда такая пошлая?»
— Мне очень нужна твоя помощь.
Гарри понизила голос и обратилась к кому-то, кто был с ней в комнате:
— Детка, это Джон. Знаю, нашел время, когда позвонить, но, кажется, у него что-то случилось. Я разберусь, что там у него… Сделаешь мне чайку? Вот и славненько! — ее голос стал громче. — Ладно, братишка, я вся твоя. В чем дело?
— Сделай одолжение - не задавай вопросов.
— Ладно, — настороженно отозвалась Гарри. — Только не знаю: мне это должно польстить, или пора паниковать. Мне казалось, мы условились, что я ненадежная бестолочь, на которую нельзя положиться.
— Я никогда этого не говорил, — сказал Джон. — Ты же Страж, чтоб тебя. Возьми себя в руки. Мне нужна твоя…
— «Страж! Исполняй свой долг!» — с противной деланной интонацией повторила Гарри реплику из шоу, которое они смотрели еще детьми. — Мой долг, Джон, — продолжила она нормальным голосом, — Сара опять до тебя домогалась? Мне присмотреть за ней? Знаешь, я могу ей навалять. Теперь это законно, спасибо судебному процессу Гедгерова и Тёрнера.
— Боже, помолчи хоть десять секунд, — ответил Джон, прикрыв глаза ладонью. Такси сделало резкий поворот, и он оторвал руку от лица, чтобы ухватиться. — Слушай, это важно. Если кто-то спросит, скажи, что у нашей мамы был инсульт, и я улетел увидеться с ней.