хамелеон
Шрифт:
Уотсон покраснел и опустил подбородок, хотя это потребовало усилий.
Шерлок вздохнул с облегчением. Теперь он и сам дрожал. Он слишком близко подошел к черте: глядя на эту шею, чувствуя, как она вытянулась перед ним… все это было чересчур заманчиво. Ему так хотелось ее укусить, что, казалось, проще не дышать.
К сожалению, у Уотсона, видимо, появились силы для возобновления борьбы, когда он опустил голову.
— Отстань от меня! Проваливай из моего дома! — он зажмурился изо всех сил и, похоже, попытался воздействовать на Шерлока со всей мощью своей эмпатии.
Шерлоку показалось, что он получил
«Хотя, с другой стороны, спасибо тебе, Призрак». Теперь, когда в голове прояснилось, Шерлок был уверен, что схватил того, кого нужно. На все сто процентов. Оставалось только заставить Уотсона признать это, сдаться и покончить со всей этой патовой ситуацией. Призрак был чудовищно силен. Но он исчерпал запас своих трюков и к тому же был совершенно истощен. Если бы все это было партией в шахматы, Уотсон остался бы со своей последней фигурой. Пришло время эндшпиля.***
— Знаешь, — с кривой улыбкой заявил Шерлок, — если бы ты был Проводником, который обитал в Бартсе, мне было бы запрещено тебя трогать. Мне приказали сохранить Призрака целым и невредимым. Но раз уж ты не Призрак, кто сказал, что я не могу заключить с тобой связь? — он склонил голову, чтобы провести языком линию по шее Проводника, но на сей раз он притворялся. Хорошо, если бы это сработало, — люди Майкрофта появятся здесь в любую секунду.
— Вот черт… — пробормотал мужчина себе под нос. — Запрещено?..
— Будешь и дальше сопротивляться, Призрак, и я заключу с тобой связь. А потом я буду утверждать, что ты затуманил мой разум, и я ничего не мог поделать. Или сдайся сейчас и побереги силы для другого раза. Как только я передам тебя Тауэру, мне будет плевать, как ты выкарабкаешься из этой ситуации. Но я не отпущу тебя до тех пор, пока ты все отрицаешь. Что выберешь?
«Сделай правильный выбор, — пожелал Шерлок. — Дай мне выиграть».
Уотсон уставился куда-то в середину комнаты. Он обдумывал его слова. Хорошо. Наконец-то. Без сомнения, он осознал, что ему не одурачить Шерлока, но, возможно, другие Стражи более уязвимы. Он смог бы справиться с ними позже, если сейчас избавится от Шерлока. Логичнее всего было поступить именно так. Разумеется, у него бы ничего не вышло. Другой Проводник нейтрализует его воздействие на Стражей, и, к тому же, Майкрофт всегда отправлялся на охоту с Проводником.
Шерлок услышал за дверью шаги Майкрофта по коридору. Он был не один, но как ни странно, Антеи с ним не было, зато были Хоуп и другие Стражи. Ему нужно, чтобы Призрак сдался. Если он не признает свое поражение, Уилкс сможет увильнуть от своего обещания. Все должно быть точно и ясно.
— Время идет, — сказал Шерлок, издав глубокий, угрожающий рык, скрыв свое отчаяние за искренней решительностью. Делай свой ход.
— Отвали от меня, — наконец ответил Уотсон. — Ладно, сознаюсь, я чертов Призрак. Я сдаюсь, — он поднял руки в знак капитуляции.
Шерлок выдохнул с облегчением. Шах и мат.
***
В трех километрах от них мобильный телефон зазвонил рядом с бильярдным столом. Страж Себастьян Моран положил кий и достал мобильный из кармана.
«Срочный сбор в Тауэре. Призрак найден. —Хоуп»
Вот как. Весь день его не покидало чувство, что случится что-то хорошее.
— То, что надо… Пакуйте вещи! Каникулы кончились! — крикнул он. — Похоже, этот псих поймал нашего Призрака. — Он услышал, как кто-то захлопал, и ухмыльнулся. И добавил про себя: «Пятьдесят фунтов на то, что он достанется мне».
Примечания:
*Гериатрическая палата - палата, в которой содержатся пожилые люди.
** HosAdmin1 - по-видимости, Hospital Administrator.
***Эндшпиль — (от нем. Endspiel — «конец игры») — заключительная часть шахматной партии.
Глава 8.
Тяжело дыша, Джон ждал с поднятыми руками, когда его арестуют или наденут наручники, — что угодно, лишь бы это закончилось. Он выдохся. Его тело было истощено, опустошено, а боль в груди была практически невыносимой. Ему непреодолимо хотелось выгнуть шею, обнажив горло; кожа словно горела и припухла там, где ее касался язык Боудина. Он с трудом подавил желание помассировать ее, зная, что это только все усугубит. Его защитный барьер и так еле держался. Джон не мог не думать о том, сколь мучительно привлекательным был этот мужчина. Его запах можно было продавать во флаконах, словно дорогие духи. Боудин был настолько совместим с ним, что буквально сиял — практически неправдоподобное совпадение.
Если бы Боудин захотел его, Джон бы не стал отказываться.
Но Боудин не хотел его, равнодушно известила Джона эмпатия. Боудин не нуждался в нем. Джон встречал немало Стражей, жаждущих заключить связь, чтобы понять это. Он охотился на него так же, как сытые коты забавляются с мышами. Но хуже всего было то, что он знал, что Боудин все это время притворялся, и все равно попался на его удочку. Прямо как какой-то ослепленный страстью мальчишка.
Единственное, что не давало ему до конца преисполниться отвращением к самому себе, так это то, что чертов Страж обещал отстать и исчезнуть с глаз долой, добившись желаемого. И чем быстрее он выполнит свое обещание, тем лучше.
Джон настолько погрузился в свои мысли, что не услышал стука за спиной. Может, никто и не стучал. Он подскочил на месте, когда Боудин отодвинул его в сторону и открыл дверь. Поначалу ему показалось, что за ней была целая куча людей, но позже выяснилось, что их всего трое. Пришедшие столпились в крошечной прихожей. Джона, в свою очередь, оттеснили в гостиную, где он наощупь добрался до дивана и сел. Он опустил голову на руки и ждал, пока минует потрясение, и он придет в себя.
Почти в тот же миг невысокий мужчина опустился перед ним на колени, сжал его руку своей горячей, сухой ладонью и добродушно, с пониманием улыбнулся ему.
— Тише, тише, дорогой, — обратился он к Джону таким тоном, точно тот был ребенком, ободравшим колено. — Вот так, умница. Все будет хорошо.
Джон почувствовал, как на него накатывают мягкие волны спокойствия и уверенности, как будто он оказался в объятиях матери. Гнев, страх и унижение рассеялись в воздухе, оставив за собой лишь всепоглощающее изнеможение. Как же он устал! Насколько было бы проще выкинуть из головы все планы о побеге, прекратить бороться и просто пустить все на самотек.