Хамелеонша
Шрифт:
— Да, — сказала я и свернула на лестницу.
Едва девушка скрылась за поворотом, позади раздался шелест платья, и ноздри вздрогнули от приторного аромата орхидей.
— Лорд Авен, это вы?
— Добрый вечер, леди Жанна, — вздохнул он, поворачиваясь.
Упакованная в алую тафту и с забранными под жемчужную сетку волосами, фрейлина была чудо как хороша.
— Вы узнали мой голос? — хихикнула она.
— Я узнал бы его из тысячи.
Вспыхнув от удовольствия, она опустила
— Поможете зажечь? Никогда не получается с первого раза…
— Вот, держите готовую. — Тесий вручил ей свечу и, пока девушка собиралась для ответа, откланялся.
Вернувшись в комнату, я зажгла лампу и какое-то время сидела неподвижно, глядя в стену, где Артур этим утром оставил нежный ирис — первую пробу кисти. Потом поднесла к свету руки и покрутила. Собственные пальцы, огрубевшие, с обветренной кожей и обкусанными ногтями, показались мне отвратительными.
Я покинула комнату и отыскала служанку.
— Что миледи угодно?
— Подогретого миндального молока… у вас найдется?
— Конечно, миледи.
— И немного меда добавьте.
— Слушаюсь, миледи.
На следующий день Тесий уже ждал меня в условленном месте, вышагивая взад-вперед. На звук шагов вскинул голову и замер.
— Боялся, что вы не придете.
— Перерыв только начался…
— Это не мешало мне бояться, — улыбнулся он.
Я опустила глаза на его пустые руки, окинула плотно прилегающий костюм, исключающий возможность того, что за пазухой прячется пара-тройка томов.
— Вы ничего не принесли? Не получилось?
— Нет.
Горло стиснуло от разочарования.
— Почему же тогда не предупредили за завтраком?
— Потому что придумал, как все устроить. Идите за мной.
— Куда?
— Скоро узнаете.
Мы прошли во внутренний двор с колодцем.
— Вы ведете меня в часовню?
— Не совсем, — Тесий открыл дверь, приглашая меня в помещение с бочарным [15] сводом, пахнущее кожей, немного красками и ещё какими-то кисловатыми отдушками.
15
арочным
Свет рассеянно лился из расположенных выше человеческого роста окон на правой стене и делил залу на две неравные части — светлую и полутемную. В первой за слегка наклоненным рабочим столом сидел незнакомый клирик. Одной рукой он прижимал к раскрытой книге узкую металлическую линейку, а второй держал гусиное перо. Кончик упирался в наполовину заполненный лист. Рядом примостились запасные перья, пемзовый брусок для лощения пергамента, мел, а в углублении — чернильный рожок.
Наличие других рабочих столов — ещё одного в том же ряду и трех в следующем, — указывало на то, что тут одновременно могло трудиться до пяти человек.
Также
— Это местный скрипторий, — пояснил Тесий, притворяя створку и здороваясь с клириком. — К нам часто приезжают, чтобы снять копии с редких рукописей. Заодно привозят по обмену свои, которых нет у нас. В будущем году его высочество собирается подыскать миниатюриста и рубрикатора на постоянную службу. Когда-то давно в часовне случился пожар, перекинувшийся сюда: уснувший на заутрене служка выронил свечу.
Тут дверца в стене ожила, и глазам предстал капеллан, который, оказывается, отвечал не только за часовню. Он взглянул на нас с трибуны, как во время проповеди с высоты амвона, кивнул Тесию, потом мне и снова скрылся за перегородкой. Вернулся почти сразу — видимо, рукописи лежали наготове. И их оказалось не три-четыре, как я думала, а около дюжины. Тесий помог отнести их за свободный стол.
— Вот все, что смог найти по означенным вами темам. Я старался выбирать те, где побольше миниатюр.
— Я могу взять их с собой?
— Увы, нет. Иначе я бы сразу вам их принес. Но вы можете сколько угодно просматривать их здесь.
Он открыл наугад верхнюю рукопись в тонком телячьем переплете, и я обомлела. Круг читанных мною доселе книг ограничивался учебниками мэтра Фурье с замусоленными страницами, молитвенником со строгими колючими строчками и рыцарскими романами королевы, заказанными окольными путями в тайне от матери, а потому лишенными изображений.
Здесь же картинки словно бы нарочно собрались в одном месте во всей своей затейливости и безудержном буйстве красок, чтобы поразить моё воображение и поскорее восполнить годы, проведенные без возможности их созерцать.
Под данным конкретным переплетом прятался труд про животных с подробнейшими иллюстрациями и описаниями к каждой: где водятся, чем полезны и чего стоит остерегаться, как приманить, каковы повадки. Но изящные каллиграфические буквы меркли безликими муравьями в сравнении с миниатюрами. Я снова и снова гладила страницы, почти ощущая под пальцами нагретую солнцем чешую, взъерошенные перья, жесткое руно и лоснящийся волос. Бивней, клыков и шипастых хребтов касаться избегала.
Как завороженная, листала страницу за страницей, пока не вспомнила, где нахожусь. Тесий с улыбкой наблюдал за мной.
— В подборке есть и про растения, и обычаи чужеземных краев, да вообще много всего. Сами увидите.
Он раскрыл вторую книгу, явно более древнюю, с тремя подшитыми рукописями, две из которых оказались на незнакомом языке.
— Их тут не одна? — удивилась я.
— Раньше часто подшивали несколько книг в одну.
— На схожие темы?
— На какие угодно, — ответил он и принялся вполголоса пояснять: переводил отрывки с листа, устанавливал параллели с другими трудами на схожую тему, описывал способ нанесения краски, припоминал, где и кем была выдвинута или опровергнута та или иная теория.