Хамза
Шрифт:
– Паломник... Был у гробницы пророка...
– Документы!
– Он врёт!-надрывался штатский.
– Они встретились около входа!
– Замолчи!
– оттолкнул его молодой полицейский.
– Ты всегда всё путаешь... Здесь написано, что он действительно возвращается из Мекки...
– Что делал на кладбище?
– рявкнул старший полицейский.
– Молился... И вдруг выстрел, человек упал... Он ранен в ногу, его надо перевязать...
– А как ты оказался в Дамаске, паломник?
–
– Я заехал по дороге из Мекки к известному издателю Дюндару-эфенди... У меня есть письмо к нему. Вот оно!
Письмо возымело действие. Штатский, плюнув с досады, отошёл в сторону.
– Ладно, перевязывай, - согласился младший полицейский, - вон сколько крови натекло.
– Ну и пусть течёт!
– выругался старший.
– Может, он ещё сдохнет здесь как собака... Не тащить же нам его на себе в город.
– Начальник не любит мёртвых преступников. За них никто никогда не даёт никакого бакшиша.
Поздно вечером Хамза подошёл к служебному входу ночного клуба на главной площади. Плечистый швейцар загородил ему дорогу.
– Это закрытый клуб, посторонним нельзя.
– У меня письмо к издателю Дюндару-эфенди.
Швейцар взглянул на конверт, осклабился:
– Проходите, бей-эфенди. Желаю приятного отдыха, бей-эфенди.
– А где я смогу найти танцовщицу Рабию?
– Она всегда в своей комнате за сценой.
...Рабиёй оказалась высокая молодая женщина с двумя глубокими, резкими складками в уголках рта.
– Я от Якуба, - сказал Хамза, - он ранен...
– Когда?!
– Сегодня.
– Рана серьёзная?
– Не очень, в ногу. Но потерял много крови.
– Где он сейчас?
– В полиции.
– Я еду| - встрепенулась девушка.
– Сегодня не стоит, лучше завтра. Нужно что-нибудь передать?
– Мы условились встретиться... Если вам удастся поговорить наедине, без свидетелей, спросите - что делать паломнику? Он поймёт.
– Хорошо.
– Я еду издалека и никого не знаю в Дамаске...
– Вам негде ночевать?
– Почему же? Я остановился в гостинице.
– Нужны деньги?
– Дело не в этом. Мне нужно успеть получить от Якуба то, ради чего я приехал сюда... Ваш брат сказал мне, что в случае каких-либо неожиданностей я могу обратиться к вам...
– Вы уже обратились.
– Я не могу настаивать, но рана Якуба может оказаться серьёзной помехой в наших делах... Другими словами, я могу рассчитывать на вас в такой же степени, как и на вашего брата?
– Что вы имеете в виду?
– Вы смогли бы заменить Якуба? То есть, получив от него все инструкции, сделать то, что должен был сделать он?
– Я вижу вас впервые... И ничего не знаю о вас... Мне нужно всё проверить.
– Вы не доверяете
– А почему я должна вам доверять?
– Но вы уже спросили у меня - нужно ли что-нибудь передать?
– Это было под впечатлением ваших слов о ране брата...
– И тем не менее это уже улика против вас.
– Я не боюсь никаких улик! У меня есть много друзей, которые смогут защитить меня от любых улик... А если вы провокатор, немедленно убирайтесь! Или вас вышвырнут отсюда!
– Я провокатор?
– опешил Хамза.
– Да ради вашего брата я рисковал сегодня жизнью!
– Кстати, почему вы говорите с таким акцентом? Откуда вы?
– Из России...
– Из России?!
– Теперь была очередь удивляться Рабийи.
– Может быть, вы скажете, что вы русский?
– Я узбек.
– Узбек?! Но как вас занесло сюда, в Дамаск?
– Возвращаюсь из Мекки, совершив паломничество. Я ведь уже называл себя паломником. А вы не обратили на это внимания.
– А дела с моим братом - это тоже паломничество в святые места?
– Дорогая Рабия, вы даже не подозреваете, какие важные для меня слова вы сейчас сказали... Чтобы покончить со всеми сомнениями, я задам вам последний вопрос. Вы знаете Хуссейна, который работает в Индии у Рабиндраната Тагора?
– Конечно, знаю. Это друг моего брата. Они вместе учились.
– Так вот, у меня есть письмо от Хуссейна к издателю Дюндару...
– Дюндару?
– переспросила Рабия и, покраснев, опустила глаза.
– А вы знаете Дюндара?
– Это... это мой хороший друг...
– Я кажется, задал бестактный вопрос, извините меня...
– Ничего. Я танцовщица. Каждый вечер я выхожу полуголая на глаза к десяткам мужчин... А Дюндар мой покровитель. В моём ремесле нельзя жить без покровителей... Когда-то Дюндар был близок с братом, но потом их дороги разошлись. Дюндар организовал прогрессивное издательство и очень быстро разбогател. Появились новые друзья, и он перестал быть борцом против господства Османской империи над арабскими землями...
– А был им?
– Был.
– Но ведь он же турок...
– За это и любил его мой брат, что он, будучи турком, боролся здесь против владычества турок над арабами.
– Может быть, я опять задаю нескромный вопрос... Скажите, Рабия, в ваших жилах течёт только арабская кровь?
– Нет. У нас с Якубом один отец, но разные матери. Моя мать была гречанка.
– Якуб успел посоветовать мне не иметь с Дюндаром никаких дел...
– Вот теперь я могу доверять вам полностью!
– засмеялась Рабия.
– Но это было до его ранения... Сейчас всё изменилось. И в новой обстановке, наверное, было бы просто неправильно не попытаться хоть как-то использовать письмо Хуссейна...