Хан Хубилай: От Ксанаду до сверхдержавы
Шрифт:
Глава 16
КАК ВОСТОК ОТПРАВИЛСЯ НА ЗАПАД
Большую часть царствования Хубилая воздействие Китая на Запад было, откровенно говоря, пренебрежимо мизерным. Знаменит он стал лишь после своей смерти, и почти целиком благодарить за это надо человека, которого часто цитировали в предыдущих главах — Марко Поло.
Чтобы понять изменение, произведенное Марко, посмотрим, что было известно о Китае и Центральной Азии до Хубилая. В XII веке европейцы и жители Ближнего Востока имели о Китае лишь самое смутное представление. В христианской Европе карты обычно были не столько картами, сколько изображениями верований, где Страшный Суд и Сад Эдема занимали столь же выдающееся место, как массы суши и океаны. Ведущая роль принадлежала чудовищам: людям, питающимся запахом яблок, или Тененогу, применяющему свою гигантскую стопу в качестве зонтика от солнца. Единственными континентами
Арабская география, о которой Европа знала мало, была лучше, но не намного. Один испанский еврей, Беньямин из Туделы, в конце XII века отправился с Цейлона в Китай — но записал мало подробностей, и его написанные на древнееврейском «Путевые заметки» вплоть до XVI века оставались неизвестны христианской Европе. Ни один из христиан-несториан, занимавшихся миссионерской деятельностью в Центральной Азии, не писал никаких отчетов о проделанной работе; по крайней мере, ни одного такого отчета не переписывали, и до наших дней они не дошли. Другие христиане знали, что несториане там имеются, и выдумали еще одну легенду — о несуществующем христианском владыке, пресвитере Иоанне.
Поэтому, когда в Европу ворвались монголы Чингиса, они вырвались из тьмы. После того, как Чингис опустошительным смерчем пронесся по Центральной Азии и вторгся в Персию, первоначальная вспышка оптимизма по поводу того, что это христиане идут на выручку крестоносцам, быстро уступила место страху и трепету. Европейцы ухватились за название одной из групп монгольских подданных, татар, и именовали всех монголов «тартарами» — выходцами из Тартара, самого нижнего круга античного ада. Легкий шок походил на предвестье гибели. В 1238 году новгородские торговцы рыбой не стали, как обычно, плавать в Норфолк за североморской сельдью, оставшись дома сражаться с захватчиками и вызвав тем самым избыток рыбы в Ярмуте. Венгерский король получил угрожающее письмо от Бату, хана Золотой Орды, внука Чингис-хана и кузена Хубилая: «Что же до вас, живущих в домах и имеющих крепости и города — как вы избежите моих рук?»
Потом в 1241 году разразилась буря. Пали Россия, Польша и Венгрия. Европейские лидеры почти объединились для совместного отпора врагу. Предлагались крестовые походы; соперничающие правители обменивались мольбами о помощи и сотрудничестве. Но фактически у них не было времени что-либо организовать, так как монголы внезапно убрались, оттянутые домой смертью Угэдэя.
После иллюзий и чистого ужаса наступила пора сверки с действительностью в виде двух папских послов, отправленных в Каракорум: Джованни — клирика из места, тогда именовавшегося Пьяно (или Плано) Карпини (или Карпине), а ныне являющегося городком Маджионе в Умбрии, — который присутствовал на выборах Гуюка в Каракоруме в 1246 году, и брата Гильома из Рубрука в северо-восточной Франции, который встречался с Мункэ в 1253–1255 годах. Оба привезли обратно бескомпромиссные требования монгольских ханов. «Властью Бога все земли от восхода до заката солнца были созданы подчиненными нам», — это заявление в письме папе от Гуюка в сжатом виде рисует их точку зрения. Были отправлены и другие послы, чтобы встретить монголов на Ближнем Востоке. В результате Запад приобрел подробные реалистичные сведения о наследниках Чингиса и их народе, главным образом из донесения Карпини, утечки из которого начались еще до того, как тот добрался до дома. Списки широко распространялись (тогда как блестящий доклад Рубрука три века лежал непереписываемый). Прочитанное — и услышанное от самого Карпини, когда тот по возвращении от монгольского двора проезжал по Европе — никак не успокаивало нервы людей. В данном случае, как выяснилось, прямая угроза миновала: монголы слишком широко размахнулись, а потом убрались в свои новые мини-империи в южной России и Персии, где принялись заниматься обычной деятельностью всех государств — устанавливать отношения с окружающими державами, заключать союзы и грызться друг с другом. Об этих государствах Европа знала немало.
В то же время на Дальнем Востоке возник новый мир — мир Хубилая, о котором Запад не знал ничего. Из Рима туда не присылали никаких миссионеров, никакой иной правитель не отправлял к нему послов вплоть до 1290-х годов — и даже тогда связи установились ограниченные, главным образом из-за лингвистических проблем. Переводчики были немногочисленные и плохие, поскольку никто не оставался там достаточно долго, чтобы научиться бегло говорить хоть по-китайски, хоть по-монгольски. И в любом случае монголы не проявляли никакого интереса к идее стать христианами. Верно, среди них были несториане — в особенности мать Хубилая Соргахтани-беки, — но они
По идее, главными каналами информации должны были служить торговые пути. К несчастью для историков, торговцы интересовались в основном прибылью, а не путешествиями и суждениями о различных обществах. Хотя благодаря монгольской власти несколько маршрутов были проходимы без труда, мало кто лично отправлялся в утомительное путешествие через весь континент. Анонимный флорентинец XIV века отметил, сколько времени занимает путешествие от Украины до Пекина — примерно 250 дней. Кроме того, сейчас ученые считают, что представление о мирном тракте через всю Pax Mongolica грешит преувеличением, поскольку большую часть царствования Хубилая монголы почти постоянно находились в состоянии междоусобной грызни или открытой войны. Когда Хулагу и Берке сражались друг с другом в 1260-е годы, оба резали торговцев друг друга. Кто станет рисковать жизнью и проводить 18 месяцев, тащась туда и обратно через всю Азию ради доставки товаров, которые можно приобрести у посредника гораздо ближе к дому?
Конечно, всегда имелся морской путь, но для жителей Запада он был еще хуже. Он начинался в Персидском заливе, так как вокруг южной Африки никто не будет плавать еще два века. А из залива арабским кораблям требовалось два года, чтобы добраться до Востока, рискуя по пути погибнуть скверной смертью из-за пиратов, штормов и разрушения корпусов, скрепленных канатами (опасность, упомянутая Марко Поло). И опять же никто из них не писал о пережитом опыте.
Уже после смерти Хубилая некоторые совершали-таки длительное путешествие по суше, поскольку по пути удачливых и знающих ждала немалая прибыль. Но во времена Хубилая это проделали только Поло, которые финансировали свое путешествие, продав товар в Константинополе, где они купили ювелирные изделия, которые Берке, хан Золотой Орды в Сарае, принял в обмен на неуточненные товары, проданные ими позже, когда они отправились на восток.
Как венецианцы и купцы, Поло, семейная фирма, состоявшая из трех братьев, имели уникальные возможности для путешествия на восток. Венеции принадлежали кусочки Константинополя, недавно захваченного католиками у православных греков, а также Акра в Сирии и Солдайя (Судак) в Крыму. Венеция доминировала на торговых маршрутах, связывающих Россию с Египтом, Ближним Востоком и Италией. На балтийском янтаре, меде, воске, русских мехах и невольниках делались целые состояния. Около 1260 года братья Николо и Маффео затеяли торговать драгоценными камнями с монголами в Золотой Орде на юге России. Но когда они прибыли в Орду, произошли две катастрофы, расстроившие их планы: греки вернули себе Константинополь и ослепили или убили 50 венецианских купцов, а две монгольские суб-империи, Золотая Орда и Персия, вступили в войну. Осталось только одно безопасное направление — строго на восток.
Три года спустя в Бухаре монгольская миссия, направленная к повелителю их повелителя, Хубилаю, предложила взять венецианцев с собой к ханскому двору. Через год они уже были у Хубилая. Он расспросил их о папстве и римско-католической версии христианства, а затем помог им вернуться домой, дав им по золотой или серебряной пайцзе — комбинации загранпаспорта с подорожной, позволяющей пользоваться на обратном пути официальными монгольскими почтовыми станциями-ямами. Он отправил их с просьбой привезти ему 100 человек, способных выступить в качестве миссионеров, а также немного масла из лампады у Гроба Господня в Иерусалиме. Это была не просто терпимость, но хорошая политика. Хубилая осаждали многочисленные диспуты священнослужителей нескольких религий, одной из которых было и несторианское христианство. Его мать была несторианкой. Сотня христиан из другой секты позволила бы ему создать еще одну группу особых интересов и не допустила бы господства никакой единственной секты.
Вернувшись в 1269 году домой, Николо снова свиделся со своим сыном Марко, теперь уже 15-летним юношей. К несчастью для просьбы Хубилая, папа умер, а назначение нового задерживалось. Через два года, притянутые богатством и широкими возможностями, увиденными в Китае Хубилая, братья снова отправились на Восток, взяв с собой Марко.
В Акре они посоветовались со своим старым другом, архидьяконом Теобальдо Висконти, что оказалось удачным решением, так как тот, по необыкновенному совпадению, был назначен папой и смог дать им официальные верительные грамоты. Через три с половиной года, летом 1275 года, они снова оказались в Ксанаду у Хубилая.