Ханет. Том 1

Штрамм Дора

– Во-первых, Вагга, несмотря на молодость, обладает многими достоинствами: великолепно шьет и вышивает, умеет поддержать беседу на любую тему, может ста тридцатью тремя способами уложить волосы и многое другое. Он ведь при тебе все это рассказывал, ты разве не слушала?.. Во-вторых, я полагаю, ему будет проще найти общий язык с Ханетом, поскольку разница в возрасте у них не так уж и велика. А в-третьих, я абсолютно уверена: впечатленный тем, что сразу после Академии попал в услужение к столь важной персоне, он будет куда преданней, чем все опытные гзартм-слуги вместе взятые. В-четвертых, что касается его рекомендаций, которые я изучила самым внимательным образом...

–

Ох, ты ж Удронька моя, – пробормотала Тилшарг, не зная, как остановить этот поток красноречия. Миджирг всегда отличалась педантичностью, но сегодня, воистину, превзошла саму себя.

____________________________

[1] нгар – 1 нгар=12 метров; 1 ар=6 метров

[2] атир – обращение к дарде

[3] атэл – обращение к гзартме

[4] айджеб – седьмой день недели, предшествующий трем выходным

Глава 7. Шатерный поселок

К югу от Запопья, на берегу Иногда-стоящей реки в дни празднования Первого и Последнего урожая, вырастал шатерный поселок, тянущийся до самого Шепчущего водопада. Когда-то шатров было не больше нескольких сотен, но со временем население Забрага увеличилось, разрослось и само Запопье, а вот берега оставались прежними и уже не могли вместить несколько тысяч шатров. Тогда и было решено, что каждая, приезжающая в Запопье дарда, может останавливаться в поселке лишь раз в три года. Это правило распространялось на всех, кроме королевы Уширг, принцесс Шадраг и Аджарг, а также верховной шаманки Динширг Говорящей-с-Богиней, чьи шатры, по традиции, ставили на скалистых уступах, где они возвышались над остальными и были видны издали.

На праздник съезжались заранее. К началу боев на Арене и турнира по затрикию, как правило, прибывали даже те, кого задерживали неожиданные дела. Те, кто брал с собой агрх-гзартм или гзартм, добирались до Запопья на паровозках или летающих пузырях, а те, кому хотелось насладиться красотами природы, отправлялись в путь на гугдрамах[1]. И хотя путь через горные перевалы был небезопасен, дарды, гордившиеся своим искусством наездниц, готовы были рискнуть ради путешествия, о котором можно будет с удовольствием вспоминать долгими зимними вечерами, сидя у камина с трубочкой табака, или в таверне, под чарочку говяги.

Одной из тех, кто в этом году отправился в путь через горы на гугдармах из Благословенного города, была младшая сестра королевы – принцесса Аджарг. Она и ее спутницы должны были прибыть в Запопье еще пару дней назад, но не прибыли. И хотя задержка была пока незначительной, обитатели Шатерного поселка то и дело ловили себя на том, что поглядывают в сторону гор. А потому неудивительно, что кавалькаду, появившуюся из ущелья, слуги заметили издали, и тут же поспешили к шатрам с радостной вестью. Быстрее всех бежал слуга илльх-гзартмы Маэля и те, кто это видел, улыбались, провожая его взглядом. Все знали, что Маэль относится к королеве и принцессам, а в особенности к самой младшей из них, так, словно те все еще остаются детьми. Знали, посмеивались, но помалкивали. Верховный илльх-гзартма, спасший во время Великой войны последнее Плодоносящее чрево Удры, да и после совершивший немало достойных деяний, заслужил право на некоторые чудачества.

К тому времени как всадницы въехали в поселок, встретить их собралась целая толпа. Вышли им навстречу и королева Уширг со своим гзартмой, и даже принцесса Шадраг, чаще всего покидавшая шатер во время турнира по затрикию лишь ради того, чтобы отправиться на очередную игру.

Когда всадницы подъехали ближе, стало видно, что у одних обвязаны окровавленными

бинтами головы, у других руки покоятся на перевязях, третьих и вовсе везут на самодельных носилках, закрепленных между четырьмя гугдармами, а некоторые идут пешком, ведя прихрамывающих гугдармов в поводу. Приветственные крики стихли, сменившись встревоженными возгласами, пропали улыбки с лиц, уступив место сосредоточенности. К приехавшим поспешили навстречу, расспрашивали, помогали спешится, уводили или уносили раненых к шатрам шаманок. Илльх-гзартма Маэль задержался лишь на миг, чтобы найти взглядом среди всадниц Аджарг. И та, словно почувствовав это, оглянулась и махнула ему рукой, давая понять, что цела и невредима, а после принялась зычным голосом командовать слугами, указывая на тех, кто пострадал сильнее всего.

Лишь убедившись, что всем пострадавшим оказывают помощь, Аджарг спрыгнула с гугдарма и прижалась лбом к его лбу. Шепнув несколько слов, она сняла с него эдтунитрен[2], передала подоспевшему слуге. Гугдарм степенно склонил голову, прощаясь с хозяйкой, развернулся и устало побрел в сторону пастбища, а Аджарг обернулась к старшим сестрам, подошедшим поприветствовать ее. Была она мало похожа на Уширг, могучую и величественную даже в одежде обычной кочевницы, а на мрачную Шадраг, обритую наголо, походила еще меньше. Высокая, статная, красивая больше по человеческим меркам, чем по канонам дард, рядом с ними Аджарг казалось хлипковатой, хотя и хвасталась, что легко победит любую чемпионку ежегодных боев.

– Рада быть с вами под этим небом, – прижав руку к сердцу, поздоровалась первой Аджарг. Ее добротная куртка была порвана и испачкана, длинная и толстая черная коса, которой она весьма гордилась, растрепана.

– И мы рады, сестра, – ответила за обеих Уширг, а Шадраг, оглядев Аджарг с ног до головы и, убедившись, что та в порядке, лишь кивнула, повторив ритуальный жест.

– Что с вами случилось? – спросила Уширг. – Попали под обвал?

– Так и есть. – Аджарг подвигала плечами и, усмехнувшись, пояснила: – Задело маленько по загривку. Маэлю только не говорите, а то его кондрашка хватит! Жаль только вот не все так легко отделались: Зварг Длинной камень попал в голову, а Гардарг Жилистой размозжило ногу, но, слава Удре, все живы.

Гзартма королевы, стоящий, как это было положено, поодаль и не принимавший участия в разговоре, после этих слов легонько пошевелил пальцами и шепнул несколько слов бросившемуся к нему слуге. Слуга понятливо кивнул, и скрылся между шатрами.

– Обвал в Тихом ущелье? – нахмурилась Шадраг. – Да с чего бы вдруг, там ведь голые скалы, сроду такого не было за все столетия, что мы тут живем!

Аджарг развела руками.

– Сама не знаю, как такое могло случиться!

– В горах бывает всякое, – сказала Уширг. – Надо бы послать туда горнячек, пусть разберут завал, до посмотрят, что к чему. И пусть возьмут кого-нибудь из шаманок, побеседовать с Забваром. Может быть, дух гор гневается на что-то?

– Я распоряжусь, – кивнула Шадраг.

Тем временем Аджарг, углядев кого-то в толпе прибывших, замахала рукой и зычно крикнула:

– Эй, Денджирг, пойди-ка сюда! – и добавила, обернувшись к сестрам: – Это элунг шаджаррадэра[3] Забрага, Денджирг Крепкая-хватка. Толковая и расторопная. Увидела, что на Гришарг Короткошеею падает камень, бросилась ее отталкивать и едва сама не погибла.

– Слыхала о ней, – прогудела Шадраг, глядя на приближающуюся к ним молодую поджарую дарду. Ее одежда, как и одежда Аджарг, была испачкана и порвана в нескольких местах, на лбу зеленела едва затянувшаяся ссадина.