Харизма [СИ]
Шрифт:
– Надо отделить ткань от тела, обработать рану и наложить стерильную повязку.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?
– рявкнул Лука.
– Ты ничего не рассказал ему?
– спросила я, буравя взглядом Багаму.
– Я не знаю, можно ему доверять или нет, - пожал плечами Багама.
Осторожность - ваш лучший ремень безопасности, особенно когда она возводится в ранг психического расстройства.
Я медленно переместилась в сидячее положение и коснулась голыми ступнями пола. Работал кондиционер, и в квартире было... тепло? Изо рта больше
Я подумала о словах Зарипова, о том, что у него Милана, и сказала:
– Лука, ты можешь пострадать из-за меня.
– Мне надо знать, что происходит, - безапелляционно заявил рыжеволосый упрямец.
– Ты фантастическая личность, Лука.
– Значит, то, что я могу пострадать, никого не волнует?
Мы с Лукой одновременно уставились на Багаму.
– Кто вообще этот козел?
– спросил Лука.
– Пострадать?
– недоверчиво перепросила я.
– Гипотетически, - Багама сладко улыбнулся.
– Ну и ну. Похоже, творчество Генриха Сапгира дало больше плодов, чем наши с тобой встречи.
– Какие еще встречи?
– встрепенулся Лука.
Улыбка все еще парила над губами Багамы, когда он ткнул пальцем в сторону Луки и сказал:
– Очень дорогие. А за козла ответишь, но позже.
– Интересно, если я сломаю тебе палец, ты сможешь так же?
– А ты попробуй.
– И как ни в чем не бывало, Багама повернулся ко мне: - Стерильная повязка нужна, чтобы на ожоговую поверхность не попала инфекция. Если не хочешь нагноения и усиления болей, советую пошевеливаться.
Лука закусил удила - наверное, тоже считал, что выяснить отношения можно позже, и что нагноение и усиление болей мне ни к чему.
– Рада, что вы нашли общий язык.
– Я встала и невольно охнула.
– Проклятие!
– Тебе надо в травмпункт, - сказал Лука, вставая синхронно со мной.
– Нет, - сказали мы с Багамой одновременно, переглянулись; он улыбнулся, я нахмурилась.
– Да вы оба рехнулись!
– Луке можно доверять, - сказала я, обращаясь к Багаме.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Рыжеволосый скривился:
– Спасибо, что прояснили это.
– Да пожалуйста, - Багама пожал плечами и вышел из спальни. Его утомила наша милая содержательная беседа? Не его одного.
Я смотрела ему вслед, зная, что он пошел подготавливать все к пытке, которую мне предстоит пережить. Боковым зрением я заметила, что рыжеволосый парень сжал зубы, и на скулах взбугрились желваки. Впрочем, очень скоро все мое внимание сконцентрировалось на отражении в зеркале шкафа.
Из зеркала на меня смотрела осунувшаяся, сутулящаяся, бледная не смотря на природную смуглость девушка. Лица не видно за отеком, синяками и царапинами. Как правило, на лице синяк проходит через неделю, на теле - через две недели, на ноге - через месяц. Меня не возьмут в рекламу 'Ам-Незии'.
– Абсолютный отстой. Дерьмо собачье, - констатировала я, отворачиваясь
– Наряжена в синяки, как новогодняя елка в игрушки. Безумный, источающий агрессию чтец-убийца.
– Вышедший на тропу войны, - добавил Лука безрадостно.
– Сделаешь кофе?
Лука подошел ко мне и посмотрел мне в глаза.
– Я могу помочь тебе.
– Он умудрился сделать из этого постулат.
Я положила руку на грудь Луки, чтобы выдержать между нами дистанцию.
– Да, можешь. Сделай свой фирменный кофе и положи рядом с чашкой зажженную сигарету.
– Кофейный мальчик, - он мрачно улыбнулся. У него это превосходно выходит. У Луки мрачность в крови, в походке, в манере разговора. Если его вывести на сцену зала, забитого исключительно жизнерадостными людьми, он гарантированно испортит им настроение, а заявлениями типа 'ну вот вы нашли цель в жизни, и что?' или 'вы знаете, они знают, все знают, а толку-то?' втопчет их оптимизм в грязь. Молча вернет микрофон на стойку и уйдет. Лука, он такой.
– Ты не задала главный вопрос: а ему можно доверять?
Очевидно, он имел в виду Багаму. Не кофе же. Вы знали, что кофе мужского рода? Я подумала над этим пару секунд - над вопросом Луки, если что.
– Нет. Не знаю. Возможно.
– Я не умею рисоваться, Харизма, не умею красиво говорить, но я хорошо делаю свою работу. Назови имя упавшего тебе на хвост демона, и я помогу.
– Он положил ладони мне не шею, запуская пальцы в волосы, притягивая меня к себе. Раньше я любила, когда он так делает. Теперь - хотела, чтобы он отгребся от меня. Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул и произнес на выдохе, одними губами: - Позавчера ты позвонила, попросила помочь. И вот я протягиваю тебе руку помощи, но ты не хочешь ее принимать. Оно вокруг тебя, Харизма. Оно в тебе. Позволь мне сделать свою работу.
Этой ночью я сблевала грязью и прелыми листьями. Сблевала лесным мусором. Да, оно уже внутри меня. Что бы под 'оно' не подразумевалось.
Пальцы Луки еще секунду-другую перебирали мои волосы, затем он отвел взгляд и отступил от меня.
– Ты не скажешь. Все ясно. Пошел делать кофе.
– Что тебе ясно? Может, что ты болван? Нет, ну какой же надо быть скотиной, чтобы втравливать еще и тебя! Какой же надо быть скотиной, чтобы сознательно просить об этом!
– Сделай мне авансом подарок на день рождения.
– Ты не хочешь такого подарка. Никто не хочет.
– Я хочу.
– Господи Боже, не дал человеку мозгов, - я отвернулась и прошипела: - Слезы Земли - имя твари. Доволен?
– Очень, - сказал Лука.
Он молча собрал мои волосы в хвост и перевязал их своей канцелярской резинкой. Теперь его рыжие волосы лежали на плечах жидким огнем. Вероятно, именно за такие поступки люди и попадают в Рай. В случае со мной - в полупустую гостиную - белые стены, темный паркет, гуляет эхо, - с наемником на диване. Наемником, купившим в книжном магазине детскую книжку, более того, выбравшим цвет бантика для подарочной упаковки. Это было... зловеще, честное слово. Так не свойственно Багаме.