Hassliebe. Афериsт

Мелроуз Алекс

— Тише, сладкая, — прошептал он ей на ухо, скользнув по нему языком, — а то люди решат, что я решил трахнуть тебя в задницу прямо на танцполе. А мы же этого не хотим?

— Чего ты хочешь, Джонс? — устало прошептала она, прикрыв глаза и теряясь в его близости и запахе.

— Тебя, — просто отозвался он, усмехнувшись, — ты бы знала, чего мне стоит столько времени воздержания. С моей-то привычкой своевременного удовлетворения потребностей тела.

— Ты ни с кем не спал все это время? — голос подвел девушку, и она закашлялась,

поджав губы.

— Только не надумывай себе того, чего нет, Свон, — фыркнул Киллиан, — просто я понял, что должен тебе за дни мучений. Вот и сдерживался, чтобы ты в полной мере получила свое вознаграждение за стойкость.

— Ты меня пугаешь, Киллиан. Что ты несешь? Ты пьян?

— Трезв, как никогда. Я не очень знаю, что сказать, или сделать, или о чем думать, потому что мне, мягко говоря, вообще срать. Я люблю говорить то, что в голове, не фильтруя. Без цензора, так сказать. Но вот кое-что я все же знаю, — просипел он, коснувшись губами ее шеи и крепче сжав ее бедра, заставляя сдавленно вздохнув, — например, что сейчас я хочу сорвать с тебя всю одежду прямо здесь, посреди этого зала, затащить тебя в какой-нибудь темный угол, не особо церемонясь об удобствах, и целовать каждый сантиметр твоего тела.

Эмма шумно сглотнула, распахнув глаза, и по ее телу пронеслась дрожь. Ноги едва держали ее, став словно ватными, и это только от его прикосновения и шепота, который ласкал слух.

— И что же тебя останавливает? — просипела она, повернувшись к нему, и посмотрела в его затуманившиеся страстью глаза.

— То, что это плохая идея, Свон. Ты еще не отошла от прелестей, что ты пережила, а я между тем привез тебя сюда не для этого.

— А для чего? — недовольно проворчала она, когда Киллиан сделал шаг назад.

— Танцевать, — мило улыбнулся он, наклонив голову набок. — Ты ведь потанцуешь со мной, сладкая? Уверен, ты хочешь.

— Я не буду с тобой танцевать, — ощетинилась девушка, сложив руки на груди, стараясь зацепить его. Но мужчина даже бровью не повел, пожав плечами.

— Отлично, — он шагнул вперед и запустил руку под куртку. Эмма напряглась, когда увидела, как его пальцы сомкнулись на стволе черного пистолета, — тогда кого мне убить здесь? Вот того парня, что танцует как псих из-за действия Виагры? Или ту дамочку, которая, судя по объему талии, вообще не должна выходить на танцпол — места для других не останется. Или начать с диджея, больно он тухло играет?

— Ты не сделаешь этого, — скрипнула она зубами.

— Хочешь проверить? — жестко осведомлися мужчина, выгнув бровь. — Не бери меня на слабо, дурочка, я ведь люблю удивлять.

Смерив его взглядом и удостоверившись, что он серьезен, Эмма облизала губы, отведя глаза, и крепче обхватив себя руками.

— Зачем тебе это?

— Хочу посмотреть, как ты танцуешь. А я…

— Привык получать то, что хочешь, — закончила она, вкладывая руку в его ладонь, и Джонс довольно усмехнулся, притянув

её ближе.

— Умница.

Резко прижав её к себе, мужчина положил руку на её бедра, прижавшись губами к её виску, и она обвила руками его шею, крепче соединив их тела. Шумно сглотнув, она прикрыла глаза, просто позволяя себе расслабиться в его близости.

— Ты хорошо двигаешься, — прошептала Свон спустя пару минут.

— Ты это не по наслышке знаешь, верно, Свон? — голубые глаза дьявольским блеснули, и она фыркнула, отодвинувшись от него.

— Что за идиотская привычка портить все?

— Поехали, — лениво протянул он, идя к выходу, — мне надоело танцевать. Есть дела поважнее.

Где-то внизу живота сладко заныло, и девушка опустила глаза, словно боялась, что он прочитает её мысли. Но какая-то её часть ждала, что потребность не останется незамеченной.

— Почему ты избегал меня? — напрямик осведомилась Эмма, стоило им только переступить порог квартиры Джонса. — Почему молчал?

— Слишком много вопросов для столь позднего времени суток, — фыркнул он, бросая куртку в кресло и идя по коридору. Свон буквально почувствовала, как заскрежетали её зубы, и решительно пошла за ним следом, полыхая недовольством.

— Ты можешь хотя бы раз ответить напрямик на вопрос? Без издевок, выкидонов и прочей ерунды. Как нормальный человек?

— Напрямик? — он так резко остановился и повернулся, что она врезалась в его грудь и тихо вскрикнула от удивления. — Легко. Хочу я тебя трахнуть? О да. Трахну ли я тебя? Не сегодня. Почему игнорировал? Слишком больная тема. Почему молчал? Старался переварить ненависть к себе из-за того, что втянул тебя в это. Достаточно прямо, детка? — его глаза метали молнии, и он, развернувшись на каблуках, пошёл дальше, воюя с пуговицами рубашки.

Сглотнув, Эмма поспешила за ним, надеясь, что щёки не покраснели с такой силой, с которой ей кажется.

— Но…

— Боже, Свон! — стянув рубашку, Джонс повернулся к ней, скрипя зубами. — Я же тебе все по полочкам разложил. Что ещё надо?

— Ты что-то не договариваешь, — протянула она, подойдя к нему вплотную, и встретилась с ним взглядом, — что именно тебя удерживало? — он не ответил, и девушка поджала губы. — Я никогда не видела тебя в таком бешенстве, как тогда на корабле. В чем причина?

— Я знаю, через что ты прошла, — произнёс Киллиан через пару секунд молчания, — я сам когда-то был частью чего-то подобного.

— Что?.. — голос подвёл её.

— Я заставлял женщин делать и говорить то, что нам нужно было, ломая их, — его голос почти звенел от напряжения.

— Ты… Ты насиловал их?

— Первые минуты — да, но все почти сразу сдавались и просили о продолжении. Но физически это, наверное, можно назвать изнасилованием, хотя поверь — каждая из них была счастлива стать частью извращенного представления для двоих.