Хегальдины
Шрифт:
Праздничный ритм барабанов продолжает возбуждать сердца хегальдин. Зажигаются первые факелы, хотя солнце еще не исчезло за вершинами гор. Винный аромат наполняет воздух среди присутствующих. «Серые» ликуют на земле, а «летуны»6 осыпают их перьями, летая в небе. Внимание многих приковано к авансцене, где начинается танец молодых прекрасных девушек, чьи тела покрыты полупрозрачными одеждами.
Кажется, что воздух сгущается, а время лениво плывет
Гремори сидит на скамье вместе с другими детьми и молча смотрит, как его мать танцует с незнакомым мужчиной. Скрестив руки, он старается прожечь пространство взглядом так, как огонь пожирает бумагу. Ему противно находится здесь, среди пьяных взрослых, которые постоянно говорят об ответственности, а сами от двух бокалов вина теряют не только всю ответственность, но разум и стыд, и все идеалы, о которых говорит пастырь Корд.
Раздражение едва начинает угасать в груди Гремори перед предвкушением новой истории перед сном, как устоявшуюся атмосферу разбивает истеричный визг.
– Смотрите! Там!
– Он падает!
Тысячи взглядов устремляются к небу, где из-за облаков видна фигура, что лихорадочно машает крыльями, подобно раненной птице. Мгновение, еще, и слышатся испуганные вдохи.
– Это принц Лераиш!
– Он падает!
– Не долетел?!
– Он не смог!
Возбужденный шепот охватывает хегальдин. Все, мгновенно, трезвеют и никто не шевелится в ожидании падения гиоса архонта. На авансцене возникает Вассаго, который тут же бросается к брату, но слишком поздно.
Гремори видит, как одна из Теней7 держит руку на плече архонта Вираго.
Раздается грохот от падения принца Лераиша на землю.
– Он жив! Жив!
– Цел! Смотрите, с такой-то высоты!..
– Его глаза! Смотрите на глаза!
К оскалившемуся Лераишу тут же подлетают офицер и несколько солдат с копьями на изготовку. Рядом материализуется пастырь Корд:
– О, боги! Колосс проклял его! Всмотритесь! – кричит он, привлекая внимание. – Всмотритесь в падшего!
–Ублюдки! – шипит в их сторону Лераиш, тщетно пытаясь встать. – Все вы!..
– Молчи, демон! – вскрикивает пастырь Корд. – Взгляните на него! На что способны ненависть и гнев! Взгляните ему в глаза! Они черны, как ночь, как тьма, как само зло! Древо не позволило ему коснуться своих плодов! Не отводите глаза и запоминайте, чтобы рассказать своим детям и внукам, как выглядит падший хегальдин! Лишенный разума, в чьих жилах не осталось крови, лишь желчь, грязь и ненависть ко всему живому!
Мятая кираса сваливается с груди Лераиша. Не оправившись от падения, он ползет к пастырю, шумно выдыхая сквозь стиснутые зубы; и воздух перед ним искрится от слюны. Короткий жест офицера, после чего один из солдат обрушивает древко
– И так будет с каждым, чье сердце охватит ненависть и злоба! Всмотритесь в его грудь! – продолжает пастырь.
Собравшиеся вокруг видят черное пятно на том месте, где должно быть сердце, и десятки таких же черных сосудов, что тянутся от него.
– Мрази! Все вы, – Лераиш обводит рукой солдат, пастыря Корда и офицера Волака. – Вы знали!
– Закрой рот, ты!.. Ты!.. Шейдим! – лицо Корда рдеет, а глаза почти вываливаются наружу. После короткой паузы, он продолжает: – Грязный шейдим! Падший! Демон! Ты больше не хегальдин! Ты шейдим! Не оплакивайте это создание! Он не тот веселый юноша, что радовал нас своей улыбкой и крыльями. Лераиш, гиос архонта Вираго мертв! А это создание – воплощение ненависти. Нужно казнить его немедленно!
Офицер Волак удивленно вскидывает брови и поворачивается в сторону архонта Вираго. Тот кивает в ответ, стиснув зубы так сильно, что на щеках видны выступающие желваки.
– Нет! – Лераиш инстинктивно складывает сломанные крылья и прижимает их к спине. – Отец!..
Но Вираго не отвечает.
Офицер Волак отдает приказ, и двое солдат силой раскрывают крылья Лераиша и пронзают их копьями, пригвождая их тем самым земле. Принц кричит так сильно, что глотка готова разорваться.
– Топоры и факелы! Связать руки и ноги! – Офицер Волак стоит неподвижно, скрестив руки на груди.
Проходит несколько мгновений, и двое солдат уже стоят с поднятыми топорами. В их глазах неуверенность, но мышцы послушны только голосу офицера.
– Нет! Отец! Они лгут! – вопит Лераиш.
– Молчи, – тяжелым голосом произносит архонт Вираго в полной тишине. – Молчи, шейдим!
Глаза Лераиша округляются от страха.
– Руби!
Хруст, с которым обычно ломается сухая ветвь, сейчас отделяет крылья от тела. Слышится захлебывающийся визг, такой пронзительный, что Гремори вдали зажимает уши руками. Ему кажется, что весь мир вокруг окрашивается красным, но кровь принца – черная.
– Прижигай!
Вторая пара солдат прижимают факелы к культям, и пространство готово расколоться от нового крика.
Многие из хегальдин отворачиваются, сжимают пальцами свои одежды, закусывают губы. Все что угодно, лишь бы закрыться от этого крика.
Гремори видит, как вены вздувается на лице принца Лераиша. Видит, как глаза того созерцают нечто, что не доступно никому другому.
– Не отворачивайтесь, добрые хегальдины! – выкрикивает пастырь Корд. – Шейдим получил по заслугам и уже никому не причинит вреда! Изгнать его за стены!