Химера. Последний поход
Шрифт:
— Какие раны? Его не берет сталь и стрела, огонь и мороз. Он само совершенство. Он живет и властвует с начала Исхода! — восторжено изрекла Забава.
— У него три пальца на руке, обоженное лицо и больше нет костянного копья на хвосте. За двести сорок лет он так и не нашел себя в этом мире. Его интересует лишь власть и исполнение желаний. А люд для него просто инструмент, каким была и ты. Ты могла быть женой Князя, а стала лишь опальной девкой, без роду и племени. Такая ему больше не нужна.
— Заткнись, он неуязвим! — прокричала Барыня.
Я
— Это…этого не может быть, он мне говорил. Но три пальца и еще кисточка. Все ложь… — Сквозь слезы и всхлипывания прорывались слова.
— Беги за топором и остатками снеди. Мы пойдем медленно. Не успеешь затемно, ворота хутора закроют. Без выполненного наказа не возвращайся, не приму. Я долго терпел твой гонор, а ты восприняла это как слабость. Беги быстрее, возможно успеешь… — резко высказал свое недовольство, запрятал трофей и потянул за руку найденыша.
Оглянувшись, увидел, как Забава сначало медленно брела, а затем перешла на бег..
— Дядь, зачем ты так с ней. Она не плохая, просто балованная. А еще много знает про прически и наряды. — пожурила меня Ника.
— Когда детки балуют, их наказывают. Мой наказ ты слышала, то не порка и не унижения. К добру нужно относится с благодарностью, а не оставлять его в лесу, потому что руки устали. Мы ее немного подождем. Ушли то недалече, не более версты. А Я за ней отсюда присмотрю. — успокоил Я сиротку.
— Так то правда, что ты за много верст видеть можешь, как Финист-Ясный Сокол? — изумилась девочка.
— Правда. А кто такой Финист? Раскажешь? — подогрел Я ожидание разговором.
Мы немного посмеялись и делились историями. Сиротка была очень любопытной, наверное как и все детки. Я согревал ее маленькие ладошки дыханием, пока не обнаружил Даром плетущуюся шагах в трехста Деву.
— Можем идти, нагонит, а то сами околеем тут. — указав на Забаву, Я успокоил Нику.
— А еще Я две буквицы могу написать. "Веди" и "Людие". То первые в моей имени и имени рода. — похвасталась мне Вероника.
— Веди, значит: ведаю мудрость на небесах и земле. А Людие, объединенные миром Люды. — голосом наставника сказал Я.-В городище ты бы уже знала буквицу и счет. Дев с измальства тому учат. А Я тебе покажу, как имя свое написать. Не замерзла еще? Потерпи немного, к вечеру уже будем в тепле.
— Ежели и там горя не случилось… — ляпнула догнавшая нас Дева. — Держи свой проклятый топор и объедки, как же мы без них до града дошли бы?
— Не ерничай. Это твой ужин. А ежели Я топор возьму, то оборонять тебя не смогу.
— Дядь, давай Я немного понесу топор. Мы за него деньгу выручим, а ты мне за то, леденец купишь.
— Что значит мой ужин? Ты мне подъемные обещал или измываешься надо мной? А оружие Я сама сторгую, это же подарок или отымешь? — с вызовом произнесла Забава.
— Ну раз подарок, то ты его и неси. — подытожил Я спор.
***
Мы
— Кто такие? — отозвался грубый голос со стены.
— Путники, кров и приют ищем. — крикнул Я, пытаясь перекричать метель.
— У старосты постоялый двор. Законы соблюдать, вести себя чинно и с уважением. — голос немного подобрел.
— Так и будет, уважаемый. — отозвался Я.
— Мишка, открой дверцу. Гости в нашем селении. Проводи их до старосты, шобы не шастали без просмотру. Трое, кажись супруги с ребетенком.
Забава только хотела возмутиться, как Я положил ей руку на плечо.
— Так будет лучше, нежели тебя за добычу считали. Лишнего не говори, веди себя скромно. — дал указания Деве, схватил покрепче Нику. Дверь отперли и запустили внутрь. Наш провожатый оказался молодым парнем, что напускал на себя важности и раздувал грудь. Из оружия у него лишь строганная палка, заостренная кое-как. Вся спесь с него вышла, только он узрел мой меч, а у Княжны боевой топор. Понуро поплелся вглубь хутора, указывая нам путь.
— Вот тута. Хозяина зовут Пал Степаныч, любит честность и чистоту, потому ноги обметите веником перед входом. Бывайте, мне на пост пора. Всю ночь буду ваш покой охранять от ворога и нечисти. — закинув на плечо палку, пошел походкой бывалого воя.
— Дядь Босиком, а чего он петухом тут так ходит? Грудь вперед, ноги в развалку. Он где таких воев видел? — засомневалась в доблести стражника Ника.
— Так наверное ему удобнее шагать. Может отсидел чего или плетей поймал… А так то Парень у дела, покой сторожит. Потому нужно с почтением к Честному труду относиться. Пойдем во внутрь, обогреемся да поесть не мешало бы.
Постоялый двор разительно отличался от трактиров, тебе что Я видел раньше. Тут скорее всего по домашнему, нежели гостевое. Длинные полати за единым столом, занавески на окнах да маслянные лампадки. Самого хозяина Я не увидел, от того зайдя вовнутрь, постучал об стол да окликнул.
— Кого там в такую погоду принесло? — раздался громовой голос. Затем в горнице показался и сам хозяин. Здоровый муж, почти в две сажени ростом, веса не менее осьми пудов, смотрел на нас грозным взглядом из-под широких бровей. Я внимательно изучил его, перед тем как ответить.
— Мира этому дому, будь здрав, Павел Степанович. Просим приюта на ночь, поесть бы с дороги да пару советов спросить.
— Деньга есть? — сверля глазами нашу троицу, вопрошал Муж.
— Имеется, заплатим все по совести, если цена честная. — ответил Я.
— Деваться вам все равно некуда. Но лишнего не спрошу. Воды велеть набрать или баньку желаем? Застелено все чистое, потому не потерплю грязь.
— Баня не помешала бы, но раньше поесть нужно.
— Добро. Присаживайтесь за стол, вскоре все подадут. — сам Здоровяк присел во главе стола. Мы сели с краю. Первый от хозяина Я, за мной Ника, а крайней Забава.