Химера
Шрифт:
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОЕЗД ЯРОСТИ
Чудные видения мелькают перед глазами, словно некто включил потрескивающий проектор с затертой черно-белой хроникой военных лет. Прошлое, настоящее или будущее. Невозможно понять… Кажется, что все это длится вечность и одновременно ни мгновения. Как будто время кануло в небытие.
Немного мысленных усилий, кинопленка
Повсюду руины города призрака. Обломки бетона, обгорелые доски, осколки стекла, ржавые клыки арматуры и прочий хлам. Воздух до отказа заполнен смрадом разлагающейся плоти. Каждый вдох дается с трудом. Чувствую: еще немного, и меня вывернет наизнанку.
К своду небес, на котором проглядывается огрызок луны, устремляется черный дым от искореженных скелетов машин. Непобедимые танки, грозные вертолеты, сверхбыстрые самолеты и что-то еще… Гигантское и величественное, как скала. Оно валяется вдалеке, вонзившись носом в тело планеты. В сверкающем хромированным блеском корпусе зияет здоровенная дыра. Из нее, словно кишки из вспоротого брюха, свисают кабеля, трубы и струи расплавленного металла.
Странник Млечного Пути. Вроде бы так это «что-то» именуют… Скудные обрывки информации о названии — все, что выплюнуло подсознание. Щедрость, к сожалению, это ни к нему…
Откуда она появилась? Кто ее создал? Для чего? Что уничтожило эту кажущуюся неубиваемой махину? Даже представить сложно… И вообще, куда я, мать вашу, попал?
В ответ на мой немой вопрос — лишь стук…
Тук-тук… Тук-тук…
Оборачиваюсь на звук и… Меня охватывает ужас… Жуть… Вижу мерзких демонов, покрытых густой шерстью пепельного цвета. Бесы в экстазе отбивают копытами чечетку под звуки шаманского бубна. Прямо на полированных до блеска человеческих черепах, сваленных возле ярко пылающего в ночи кострища. Мне даже померещилось, что в прожорливых языках пламени горят души грешников.
На головах у чудовищ — увесистые рога, на безобразных мордах — злорадные ухмылки. В когтистых лапах твари держат обрубки человеческих рук, пальцы на которых обгладывают с изощренной кровожадностью. Свирепо рыча, разбрызгивая гнусную слизь и отвратительно причмокивая. Жуткое зрелище, от которого кровь стынет в жилах.
Неужели я в аду? Не может быть… Я сошел с ума? И снова в ответ лишь стук копыт…
Тук-тук… Тук-тук…
Огнище смерти не одиноко. Костры виднеются везде, куда дотягивается взгляд. Уходят в бесконечную даль и расплываются в недосягаемой линии горизонта. Над жутким зрелищем, словно небоскреб крупного мегаполиса, возвышается Черная Башня. От ее подножия ломаными лучами расходятся глубокие трещины в выжженной дотла земле. Башня чернее, чем души адских исчадий, насыщающих злобой ее стены из каменных глыб.
На верхней площадке стоит последний оставшийся в живых человек — мужчина лет пятидесяти, облаченный в черную одежду. Но на самом деле он умер еще до того, как появился на свет. Я почему-то уверен в том, что у него никогда не было души. Не ведаю, кто он, откуда взялся и почему выжил. Знаю лишь о том, что сокрыто в его темной сущности. Ведь я могу слышать на расстоянии безумные мысли
Трудно украсть только первое яблоко. Сложно соврать лишь в первый раз. Тяжело обагрить руки человеческой кровью в самом начале…
Для него же убийство — не запретная грань, а шаг вперед. Его руки давно уже превратились в беспощадные молоты, а человеческие головы воспринимаются им, как шляпки гвоздей.
Не считаясь ни с кем и ни с чем, он оставляет после себя океаны крови и горы изуродованных трупов. Для него не существует разницы между тем: убить одного или миллион. На такие мелочи он давно не обращает внимания.
Он всегда умерщвляет спокойно, обладая преимуществом перед остальными — душегуб не знает, что такое чувства. Ни боли, ни любви, ни жалости, ни страха. Ничего не испытывает…
По крайней мере, черный человек думает, что никогда не чувствовал. И считает, что причиняет зло беспечному миру сам…
Мне чужды мысли чудовища. Я ненавижу его всем сердцем, и с каждой секундой это чувство одолевает сильней.
За его спиной стоят человекоподобные существа. Их силуэты я различаю с трудом, они растворяются на фоне ада. Кожа их словно чистейший хрусталь. Под ней виднеются вены, по которым бежит темная кровь. Псевдолюди держат на цепях животных, таких же бесцветных, как они сами. Леопард, медведь, бык…
В прозрачных лицах, искаженных довольной гримасой, отражается дьявольское пламя. Они заворожено наблюдают за ритуалом демонов и действиями черного человека в предвкушении чего-то… Это безумие… Свежая волна кошмара накрывает с головой. Тело покрывается холодным потом и трясется мелкой дрожью. Во рту пересыхает. Сердце колотится о грудную клетку, попадая в ритм стука бесовских копыт.
Тук-тук… Тук-тук…
Дождались…
Тень человека простирает к небесам металлическую руку с зажатой в ней связкой из десятка серебристых фигурок. По его конечности скользят электрические искры. Лицо чудища не выражает чувств, а разноцветные глаза пусты.
Хмурую небесную твердь прорезают молнии силой в миллионы вольт. Они с невероятной скоростью и частотой устремляются к «огню святого Эльма» пылающему в руке монстра.
Разряды обволакивают его тело полностью. Заряжают энергией окружающее пространство. Излучают нестерпимое для глаз сияние. С каждой секундой оно становится ярче, пока не накрывает молочным свечением все вокруг…
… Сознание заработало. Появляются цвета. Я несусь по ослепительно-яркому туннелю. Его голубоватые стены насквозь пропитаны первозданной энергией. Вижу, как в них плавают заряженные электроны… Мозг еще не готов. Отключаюсь…
… Очнулся. Лежу лицом вниз на промерзшей земле, придавленный чем-то тяжелым. В разламывающейся голове только пронзительный комариный писк, усиленный тысячекратно.
Пытаюсь приподняться, но сил слишком мало. Поворачиваю голову вправо и разлепляю веки… Боковым зрением вижу кусок алых небес, затянутый клубами черного дыма. Остальное рассмотреть не получается — слишком темно.
Вспышка яркого света… Мрак ненадолго расступается…
Вижу прогнившие доски и землю… Вероятно, лежу на дне глубокой ямы. Надо узнать наверняка.