Химеры пустошей
Шрифт:
— Почему компромата?
— Там генетические карты и подробности тестов на магию всех членов семьи. Легче легкого проверить, кто кому действительно приходится настоящим ребенком, а кто, скажем так, обеспечил приток свежей крови в династию…
— Думаешь, Тедору было надо именно это? — хмыкнула Клара, расслабляясь. — Да он в этой вашей науке вообще ничего не понимает. Просто ему доносят разное. Это ведь кажется, что у нас тут идиллия… на самом деле интриги, дрязги, все, как всегда. Вот ты говоришь, десять лет… Для нас с тобой это много. Для Тедора — не слишком
— Кому?
Мар упал спиной на простыни, увлекая Клару с собой. Она допила свое вино, поставила бокал на стол, уселась рядом, высверливая взглядом в следе от криоса на груди еще один огненный след.
— Не заживает. — Улыбнулась она. — Моя печать… как клеймо… Марик…
След действительно не заживал. Даже в Академии, через несколько лет после их последней встречи. Мар был уверен, что это навсегда.
— Что?
— Ты меня любишь?
— Да.
— А Кондор считает, ты просто используешь меня, как источник информации. А потом кинешь. Не дурак ли?
— Ты тоже меня используешь. Так кто напомнил Тедору обо мне и Ференсе?
— В начале весны, когда погода стала позволять, из Радужного прибыл гонец. С приказом немедленно доставить ко двору Верховного Сюзерена Ференса Шторма. Сам понимаешь, игнорировать такой приказ Тедор не мог. Он как-то отоврался, а сам отправил драконов по всем окрестным циркусам искать якобы сбежавшего твоего братца. Только они не нашли бы…
— Почему?
— По секрету-по секрерту… Марик, как ты думаешь, что должен сделать нормальный человек, когда ему нужно кого-то найти… живым или мертвым?
— Я бы сказал, — медленно ответил Мар, начиная догадываться, куда клонит Клара, — зовет некроманта.
— У меня было кое-что. Кое-что, что вполне могло хранить полноценный образ…
— Что?
— Тебе не понравится.
— Что, Клара?
— Веревка. С кровью. Его же тоже… Тедору нравилось забирать у него силу. Он говорил, она особенная. Не обычная неоформленная волна всего подряд… ну ты сам понимаешь. Он говорил — это как полет над ночным городом…
Мар зажмурился, не то прогоняя непрошенные воспоминания о брате, не то — другие, не менее настойчивые воспоминания.
Девочка с волосами цвета золотистой соломы, ее магия — песок у воды, запах лета и скошенной травы… и действительно полет. Он еще тогда, в пещерке у последней версты, подумал, что у них много общего, у этой девочки и у Фера, но предположить не мог, что настолько.
— Расстроился?
— Немного. Мне до сих пор кажется, что я мог спасти Ференса. Что-то сделать. Иногда думаю, что его убили из-за того, что Тедору показалось, будто от меня можно получить больше выгоды.
— Примерно так и было. Он был тогда очень зол… не контролировал себя. Да еще напился. Тедор почти не пьет алкоголь, но если выпьет, то не отличает своих от чужих и не может остановиться. К тому же ты был нужен мне, я бы не дала тебе рисковать понапрасну.
Мар вглядывался в лицо драконицы, запрокинутое, счастливое, яркое. Убить ее сейчас — ничего не стоит.
— Что сказал некромант? — спросил он незнакомым
— Он не отозвался. Марик…
Мар молча прижал к себе Клару, готовый простить ей все ее прегрешения за эти три слова.
Не отозвался.
Это могло значить что угодно.
Что его тоже заставили есть криос.
Что Клара перепутала веревки — мало ли кровавых веревок в доме, где регулярно кого-то убивают.
Что, наконец, кто-то сделал веревку вовсе не пригодной для призыва — например, опустил в кипяток.
Но… он не отозвался…
Клара шептала его имя.
Клара была просто женщиной, которую он любил. Любит. Его женщиной…
Время криоса придет потом. О нем можно не помнить.
Янка-Безымянка
«Да простит меня грозный Мар и все студентки его» — пробормотала Янка, запихивая в сумку очередную «очень нужную» книжку. Только не из библиотеки профессора Шторма, а из «секретного кабинета». Ну, просто рукопись, оказавшаяся среди учебников, была не полной, а судя по вступительной статье — в других тетрадях могло быть кое-что интересное и полезное для их коллективной работы.
Но если совсем честно, всю эту генетику невероятную, да еще и гибридную, Янка не понимала почти совсем — в их лицее тема рассматривалась скорей в историческом, чем в практическом ключе.
Да и остальные обитатели «ямы» оказались в не меньшей растерянности. Но ведь есть еще Алиса. Есть Вадим. В конце концов, можно с кем-то из профессоров поговорить…
Путь в «секретный кабинет» Куська освоил едва ли не быстрей, чем путешествия по вольеру «из точки в точку»: видимо, химерам любопытство тоже не чуждо. Но сейчас он явно нервничал — опускал жуткую морду к ногам, показывал клыки и по-всякому намекал: пора сваливать, Янка! А то кто-нибудь заметит, что тебя нет ни в одном из мест, куда разрешается заходить студентам. И что тогда?
— Ладно, Кусь! Давай в «страшное логово». Спрячем нашу добычу, и домой…
Плешан воспрял духом и даже сам повернулся боком, позволяя хозяйке покрепче ухватить его за горб. Так ее переносить ему было намного удобней…
Дома ждал сюрприз. Посреди комнаты в обнимку с огромным пакетом радостно кружилась Алиса. Не то чтобы прямо в танце кружилась… просто никак не могла придумать своему сокровищу подходящего места. На кровать — нехорошо, с тумбочки — упадет… а если в шкаф сунуть, то как любоваться? Пакет был синий. И выглядывало из него что-то цвета глубокого весеннего неба.
— У нас праздник? — устало спросила Янка, плюхаясь на свою кровать.
— Угу. У всей Академии праздник! Не слышала? До чайного бала всего две недели.
— То есть, до экзаменов — одна? — уныло уточнила Янка.
Из-за «глубокого погружения в тему исследования» она как-то подзапустила общеобразовательные предметы. Теперь придется наверстывать.
— Провалимся, — поделилась она своей печалью с соседкой. — Всей «ямой» провалимся. Прямо чую.
— Монетку из родного циркуса под пятку, морду кирпичом, и вперед! — взбодрила ее Алиса. — Уверена, что уж у тебя-то точно все будет хорошо.