Химеры пустошей
Шрифт:
Лекция оказалась действительно рассчитанной на школьников среднего звена — видимо, госпожа Эвелина не верила не только в домашнее образование, но и в образовательные системы циркусов в целом. Рассказывала, она, впрочем, интересно и выглядела доброжелательно.
Янка подошла к ней после лекции.
Эвелина окинула ее с головы но носков туфель слегка сощуренным взглядом и выдала:
— Я и не знала, что в Академии снова можно встретить такой интересный фенотип. Вы из южных циркусов?
— Я из Белуши.
— Интересно…
Янка вздохнула и не стала отвечать. Старушка-биолг мягко улыбнулась:
— Извените за невольную бестактность. С возрастом, знаете ли, я все меньше уделяю внимания разным условностям… так что бы вы хотели?
Сбивчиво объяснив про тему исследовательской работы и про гипотезу, за которую команда зацепилась, Янка пояснила, что пока в лабораторных условиях добиться стазиса не удалось.
— Правда, мы один раз только попробовали еще… но, судя по всему, то ли мы не смогли замедлить его жизненные функции, то ли ну… совсем замедлили.
Биологиня подняла брови и припечатала:
— Заморозьте образец. Филиппу показывали уже?
Филипп, преподаватель аборигенной биологии, конечно, наработок «ямы» еще не видел. И, кажется, вообще не верил, что они хотя бы приступят к выполнению задания.
«Яма» бы может и не раскачалась так быстро, но в какой-то момент Витязь, отчаянно стесняясь и заикаясь выдал, что если получится на одноклеточном, то можно будет потом на людях использовать…
Команда переглянулась. Каждый, видимо подумал о чем-то своем…
Янка подумала, что если бы это было возможно, то может, удалось бы спасти Нану Шторм…
Стазис — это из области высокой магии, которая «работает» с материей, в том числе — с живой материей. То есть, некромантам он доступен только через артефакты. А вот память образа выделить, проявить, наполнить псевдожизнью… это уже почти чистая некромантия.
Наверное, поэтому такие исследования никогда не велись — ну нет пока, не рождаются в мире маги, имеющие способности и некромантов и высоких магов…
Видно, каждому из группы пришло в голову что-то похожее, даже Дик не стал по привычке кривляться и изображать пессимиста.
Даже пообещал принести «одну интересную книжку, какой нет в библиотеке».
Эвелина объяснила, что на Астере зимой настолько холодно, что в естественный стазис — анабиоз — впадает почти все, что на планете умеет дышать. Даже часть химерских стай, особенно тех, что обитают в пограничных зонах Живой полосы. И предложила обращаться, если «Этот тюфяк поленится вас консультировать!». Видно, недолюбливала она коллегу…
Надо было быстро бежать в столовую, а потом — на площадку боевой и физической подготовки, но…
— Слышали? Теорию будет ректор читать!
Янка резко обернулась.
За ее спиной собрались студенты-некроманты с одного из старших курсов — изучали расписание.
— А
— Не знаю, но за ним прилетели драконы, ждут в Нижнем гостевом… думаешь, он не мог девчонку убить?
— Да ну вас. Марик — лапочка…
— Ага, драконья. Кому лапочка, а кому и «приходите на пересдачу!»…
— Думаешь, с ректором проще будет?..
Янка наскоро попрощалась с Эвелиной, и сначала добежала до Парадной лестницы, и только потом поняла, что не знает, куда надо бежать-то.
Если Мара Шторма уже ждут драконы… где он может быть? У себя? Или может, в лабораториях теоретического отделения? Или у ректора… а может, вовсе — где-то в виварии?..
Наверняка же уже собрался.
Но все-таки Янка побежала вниз по лестнице, к переходу в биологический корпус. Если искать профессора, то, начать следует с его «драконьего логова». И уже не важно, что она там и как планировала кому рассказать. Если Шторм улетит сегодня…
Если он сегодня навсегда вернется в свой Водопадный чертог, никому даже досвидания не сказав…
Нет, это неправильно. Тем более, ей есть, что рассказать. Даже больше, чем просто подслушанный разговор между Кондором и Кларой.
Шторм действительно был дома. На стук сам открыл дверь, молча посторонился, впуская Янку внутрь. Посреди кабинета стояла большая разинувшая пасть сумка, в которую профессор аккуратно складывал какие-то книги и тетради. Там же уже лежала кое-какая одежда и иные личные вещи.
— Все-таки улетаете…
— Ну, что же делать. Доказать мою вину Кондор все едино не сможет, а побывать в Водопадном через столько лет будет познавательно.
Мар сунул в сумку еще одну тетрадь.
— Вы вернетесь?
— Разумеется.
— Мне надо вам очень много рассказать, но я теперь не знаю… может, вам это уже не интересно…
В кабинете все выгляло так же, как в прошлый раз. Стол… чернильный прибор. Дзумер и стеллажи с книгами. Видимо, профессор действительно считает, что уезжает ненадолго, но кто может знать?!
Мар, вертевший в руках очередную книжицу в раздумьях, пихать в сумку или нет, неожиданно выпрямился и посмотрел на Янку серьезно и печально:
— Разве я дал повод считать, что мне уже неинтересны дела Академии и ее студентов, а в особенности — одной весьма замечательной студентки? Что случилось, Яна? Давай, я продолжу собираться, а ты будешь рассказывать. К сожалению, меня уже ждут… но уж десять-то минут лишних подождут, не сломаются…
Янка уложилась в семь. Про Клару и Кондора рассказала быстро — эта тема была ей неприятна и к тому же не проходило ощущение, что она ябедничает на Клару… но ведь Мар должен знать? Куда больше времени занял рассказ про практическую работу по аборигенке и как оказалось — почти полном отсутствии в библиотеке нужной для работы литературы.