Химеры пустошей
Шрифт:
Пепельный маг, ледяная интонация. И снова говорит ей «вы», как взрослой. Или как совсем чужому человеку.
Но какая разница, каким кажется ей сейчас Мар Шторм, если это действительно только кажется? И страх, который ее накрыл недавно, совершенно беспочвенный. Ну, почти.
— Рассказывайте, — почти мягко попросил Мар. — Подробно. Каждое ваше слово очень важно.
Янка нахмурилась, возвращаясь памятью в прошлую ночь.
— Я проснулась, потому что кто-то звал на помощь…
Рассказала все. С уточнениями если нужно, даже вспомнила, о чем думала в тот или иной момент. Даже очень осторожно рассказала
— Утром пришли строители и затоптали все следы, если они и были, — пояснил Мар скорей себе, чем Янке. — Следователь считает, что девочка проникла в Академию вместе с ними за сутки до того как погибла. Это возможно, за рабочих отвечает бригадир, но он каждое утро своих людей по головам не пересчитывает. Следователь сейчас как раз опрашивает их.
Янка даже открыла рот, чтобы возразить. Был же подземный ход! Был, она помнила. Его стоило показать Мару или Анне…
И не успела. Потому что профессор сам предпочел сменить тему… да еще как.
— Ладно, давайте посмотрим, что за синий отблеск у вас. Анна проверяла на детекторе?
— Да, но сказала, что пусто.
— Возможно, дело в специальном профиле. Подойди-ка к столу. Дай сюда руку…
Мар сунул ей в ладонь прозрачный тяжелый шарик. Шарик остался прозрачным, но следуя наитию, Янка прикрыла глаза и увидела/почувствовала матово-синий его контур, остывающе-голубым подчеркнутую собственную ладонь.
— Он магический? — спросила тихо.
— Что-то почувствовала?
— С закрытыми глазами, да. Я его… он как светится синим.
— А так?
На миг синее свечение затихло, а потом вдруг стало ярким и чуть ли не материальным.
Янка распахнула глаза.
Хмурый профессор Шторм касался двумя пальцами шарика у нее на ладони.
По руке, по пальцам, по коже змеились тонкие синие всполохи — как тогда, в развалинах, когда Мар заставил ее дать клятву верности Академии.
— Ничего особенного не чувствую, — тихо сказала она. — Даже не щекотно. Что это? Это плохо?
— Это непонятно. Синий след магии вещь известная, но малоизученная. Погоди.
Он забрал шарик, сунул в верхний ящик стола. Затем с полки вытащил довольно пухлую подшивку научного издания Академии за какой-то давний год.
— Кажется, здесь.
Тяжелая книга легла на стол, покрытый плотной прозрачной пленкой.
— Подойди.
Янка — что делать? — подошла. Но первым делом уставилась не на книгу, а на то, что у профессора Шторма лежало под той прозрачной пленкой, заменившей, очевидно, стекло.
Обрывки бумаги, явно из студенческих записных книжек, изрисованные юмористами разного уровня таланта и самоуверенности. На каждой картинке так или иначе был задействован профессор Шторм — кое-где даже весьма похожий на себя: эти брови с легким изломом и этот «драконий» профиль с кем-то спутать трудно. Особенно ее впечатлила карикатура, на которой грозный профессор распахнув демонические крылья нависает на сжавшимся и явно напуганным очкариком-студентом с куцым рюкзачком за плечами и лопатой, которой он пытается прикрыться от молний, летящих из преподавательских глаз. А под всем этим подпись: «КошМАР студента Дика Аркады, который хотел стать траппером. Аминь!». Рядом красовалась картинка
— Вы их отнимаете? У студентов?
— Да. Репутация преподавателя не пустой звук. Вы приходите в Академию учиться, а не тренироваться в остроумии.
— Но вы их храните.
— Некоторые получились удачными. Эсмеральда, обрати внимание на книгу…
Янка пристыженно вздохнула. Действительно ведь, преподаватель помогает ей разобраться с проблемой, а не просто так болтает. У него наверняка свои дела есть.
Статья называлась: «Некоторые явные предпосылки формирования синего следа магии на материале исследований замкнутых сообществ потомков «Поколения свободы»».
Янка перелистнула страницу. Там на весь разворот была тщательно нарисована карта, но знакомых очертаний циркусов она не увидела. Зато красным карандашом были заштрихованы небольшие области на приличном расстоянии друг от друга.
— Где это? Как будто не в циркусе.
— Это и не циркус. Местность южнее Магеллана, вот это, сверху, его отроги как раз. Это уникальные территории: к моменту написания этой работы там проживало несколько тысяч человек, вполне цивилизованных, сохранивших архаичный, но богатый язык, письменность, да много чего сохранивших. Сейчас давно в циркусы перебрались, а тогда, когда их «открыли» они были уверены, что других людей на Астере не осталось. Это были потомки первого поколения людей, адаптированного к местным условиям. Не маги, не оборотни, еще даже не некроманты. Зато у многих из них был выявлен этот самый синий след.
— Я что же, их крови? — приподняла Янка брови. — Можно я это почитаю? Профессор, я аккуратно.
— Не сомневаюсь.
Мар помедлил несколько мгновений. Сказал, словно нехотя:
— Через пару дней буду в Белуше. Если хотите, можете написать письмо. Бумага и прибор на столе.
Янка ахнула, и конечно, тут же забыла и про книгу и про все вскипевшие в голове вопросы. Даже про подземный ход.
24.
Уже куда позже, когда профессор забрал у нее мелко исписанные листочки, когда запер кабинет и куда-то ушел по преподавательским своим делам, оставшись одна в пустом коридоре, Янка вдруг поняла, что ее только что отвлекли от случившейся ночью беды. Причем так ненавязчиво и так просто, что никаких сомнений, отвлекли специально, чтобы не мучилась сомнениями и не винила себя…
Темный коридор, тусклые лампы под потолком. Янка медленно втянула в себя прохладный пещерный воздух. Все равно в голове не укладывается. Вот был живой человек, и вот наступило утро, а человека как будто не было — сказка, сон. Как так?
Она подышала на ладони, прижав их к лицу, хотя руки и не мерзли. Вчера все казалось таким простым и правильным. И утром она так радовалась и гордилась, что они вытащили ту девушку. А она умирала. Из-за криосов. И не могла об этом сказать…
Медленно, нога за ногу, Янка выбралась на свет, на площадку, заполненную старшекурсниками у ворот на полигон. Она не смотрела по сторонам. Мыслями она была в далеком «вчера» в темной пахнущей известкой кладовке. В какой момент все еще можно было исправить?