Хирург Коновалов

Волкова Дарья

Я вздохнула.

– Хватит, Ласточка, не ной, – фыркает Альбина. – Нашла я тебе работу, нашла.

Мы дружим еще с университета. И, хотя специальность была у нас одна, востребованная – информационные технологии – разбросало нас в итоге по очень разным направлениям. Альбина матерый хэдхантер, специализируется именно на подборе ИТ-кадров. А Римма – гроза кодеров, не менее матерый куашник (в ИТ – тестировщик программного обеспечения). А я в этой компании человек с лопатой. В смысле,

твердо стою на земле. И в свои тридцать два имею опыт ИТ-директора, и не где-нибудь, а в казначействе. Чуть не сдохла от тоски там.

Именно во время работы в казначействе я и познакомилась с Мишей. Пришла в банк ипотеку оформлять, а он увидела мою зарплату и такой: «Это где же такие красивые девушки столько денег получают?». Ой… Какой же я тогда была дурочкой. Хотя ничего не предвещало, и Миша казался таким правильным, таким надежным, таким предсказуемым.

Жмот, по мнению Альбины.

Душнила, по мнению Риммы.

Правы мои девочки, правы.

Мы очень разные. Как говорит Альбина, если нас смешать и как следует взболтать – из нас выйдет три нормальных человека.

Я мелкая. Полтора метра в прыжке – со слов Риммы. Хотя на самом деле целых сто шестьдесят один. Римыч, наоборот, – сто восемьдесят. И это без каблуков, которые она очень уважает. Доминируй, унижай, властвуй. Худая, ломкая, острое у нее все – локти, колени, скулы, подбородок, нос, мозги. Альбина роста среднего, но у нее все ушло в ширину. Грудь пятого размера и бедра повышенного жопоизмещения – это все про нее. Мы пережили не одну истерику Альки по поводу «Я жирная», не одну диету, которые все кончались одинаково. Единственным достоверным способом похудения для Альки было пищевое отравление. То есть, вообще ничего не жрать и не слазать с унитаза. Но это ж не дело. Так что сейчас Альбина в стадии принятия себя.

– Глянь, – Аля толкает мне свой телефон. – Вакансия – конфетка. Специально для тебя придержала. Все, как ты любишь.

Я прокручиваю информацию на экране мобильного, Римма пьет кофе, Альбина вещает.

– Два года назад комплекс сдали. Все нулевое, все по уму сделано, ни на чем не экономили. Вот прямо: захочешь – не прикопаешься. Не хуже, чем в твоем казначействе.

– Оно не мое. Куда предыдущего ИТ-директора дели?

– Уволился.

– Или уволили?

– Или. Накосячил. Большего не знаю.

Я вздыхаю.

– Покажи мне главного там.

Разглядываю фото на экране смартфона. Дядька с усами, прямо вот родом из двадцатого века.

– Да ну, такой меня на работу не возьмет. Даже смысла нет ходить.

– Да ты что, с твоим-то резюме…

– При чем тут резюме? У него же на лбу написано: «Что баба понимает в компуктерах»?

– Ну, какая ты баба?!

– Точно. Мне пиво и сигареты только пару лет назад стали продавать без паспорта.

Римма хмыкает, а Альбина не сдается.

– Сходи. Есть неофициальная

инфа – официально такое никто не скажет, конечно – что на эту должность хотят женщину.

А вот это неожиданность. Все-таки в ИТ до сих пор мужчины предпочтительнее почти на любой позиции. И уже тем более – ИТ-директор.

Снова листаю экран. Ни хрена себе совпадение!

– Ты чего? – подруги дружно реагируют на мое удивленное цоканье.

– Это та самая клиника, в которую Мишу увезли.

– Смотри, как кучненько все. Навещать его будешь. Котлетки приносить.

Девки мои ржут. Я возвращаю телефон Альбине.

– Ну что, я договариваюсь о собеседовании?

Пожимаю плечами. Наверное, я не готова к обсуждению новой работы. А, с другой стороны, может, это лучшее средство, чтобы забыть всю эту историю с Мишей.

– Давай, давай! – подначивает Альбинка. – Ну и что, что Миша? Ты там все равно никого не знаешь, а Михуил твой скоро оттуда свалит.

– Я знаю там одного человека, – произношу медленно.

– Когда успела?

– Это хирург, который оперировал Мишу.

– Все отрезал? – интересуется Римма.

И ведь почти дословно повторила.

– Я с ним посралась жестко, – признаюсь.

– Зачем?

– Не понимаю. Не помню. Не в себе была.

– Ну и что? – пожимает плечами Алька. – Вряд ли ты с ним пересечешься. – А потом внезапно переключается: – Он симпатичный?

– Кто?

– Хирург этот?

Я вспоминаю огромные ручищи, сложенные на широкой груди, презрительно поджатые губы, глаза оттенка норильского декабря. Вообще-то, декабрь в Норильске темный, мы там прожили несколько лет. А у врача глаза светлые. Но ощущение ледяного холода от них – именно норильский декабрь.

– Нет.

– Жаль. Ладно, я договариваюсь о встрече с главным. Тебе ведь время непринципиально?

Я вздыхаю.

– Не принципиально.

***

– Доктор, у меня все в порядке?

У тебя, мужик, с головой конкретный напряг, но это не мой профиль. Киваю, едва успев подавить зевок. Дежурство выдалось неспокойным.

– И у меня все будет… как раньше?

То, как люди избегают называть вещи своими именами, меня все еще, даже спустя годы работы в медицине, раздражает. Ты взрослый мужик, ты проститутку снять можешь, а член назвать членом – нет?

– Как у вас было раньше – я не знаю. Может, вы членом орехи кололи. А функции мочеиспускания и половая должны сохраниться.

Краснеет, пытается смеяться. Я встаю, но больной не унимается.

– Вы сказали – должны. Но это не точно?

– С нашей стороны мы все сделали. Все ткани подшиты аккуратно. Но если вдруг – что маловероятно – что-то не будет функционировать, то это уже к профильному специалисту.

– К какому?

– К урологу. И мой вам совет, если все же придется обратиться – смотрите на руки.