Хирург на районе (Записки районного хирурга)
Шрифт:
— Да у вас тут проходной двор! — скривилась жена Вайнштейна. — Вас вынесут, никто не обратит внимание!
Циля Моисеевна, победно задрав бородавку вверх, прохаживалась по коридору. Было видно, что судьба золота ее волнует куда больше, чем жизнь мужа.
В моей душе все кипело, мне хотелось придушить эту дамочку. Я только что выполнил сложную операцию, спас жизнь! А мне вместо благодарности вменяют кражу, и еще собираются обыскивать!
— А вы еще в душе посмотрите! — внезапно заговорила с майором
— Побойтесь Бога! — вскричал я. — Что я там прятал? Я кровь вашего мужа с себя смывал!
— А вы все-таки посмотрите, товарищ майор, посмотрите! — продолжала Циля Моисеевна. — Видите, как орет? Значит, точно там спрятал!
— Где у вас душ? — спросил следователь.
— Вы что, серьезно думаете, что я украл золото, снял его на операционном столе, а после заныкал в душевой?
— Я ничего не думаю, я проверяю версии.
До душа опергруппа так и не добралась и нас не успела обыскать, так как весь этот балаган прервал плотный мужик, похожий на актера кино Армена Джигарханяна.
— Эй, не подскажите, к вам мужчину сегодня сбитого машиной доставили, можно про него узнать? — спросил посетитель.
— А вы кто будете? — спросил Иван, оказавшись ближе всего к незнакомцу.
— Да, понимаете, я тот водитель, что привез его сегодня утром, — ответил «Джигарханян».
— И что вы хотите?
— Хочу золото отдать, тут у меня печатка, цепочка и обручальное кольцо.
— А как оно к вам попало? — заинтересовался майор.
— Так это, еще на месте происшествия, этот, которого сбили, сам попросил.
— Что попросил? — не понял майор.
— Ну, попросил снять с него золото и взять себе, он еще в сознании был. Говорит, возьми золото, потом отдашь, а то мне плохо, сознание потеряю, и украдут под шумок.
— А почему сразу не отдал?
— Да я хотел, но меня ваши коллеги сразу задержали и на допрос увезли, только сейчас отпустили. Ну я сразу к нему! Вот золото! — Мужик вытащил изделия из кармана и передал майору. — Да вы у него сами спросите, он подтвердит!
— Это ваше? — грозно спросил майор у Цили Моисеевны.
— Наше! — расцвела мегера.
— Проверьте, все на месте?
— Да, все! Все на месте! Какая радость! Но вы его не отпускайте, надо дождаться, пока Семен Абрамович в себя придет, только если подтвердит, что сам этому типу золото отдал, тогда и отпускайте!
— Кто это «тип»? — стал возмущаться «Джигарханян». — Я им золото привез, а они подозрения какие-то нехорошие имеют!
— Да, Циля Моисеевна, вы еще раз проверьте, может, там еще и крест грамм на пятьсот был? — предложил я.
— Вы не ерничайте! Каждый человек ошибиться может! А креста там быть не могло, по определению,
— Там послеоперационный больной проснулся, хочет пить, — сообщила постовая медсестра.
Очнувшийся от наркоза Семен Абрамович подтвердил, что действительно он сам попросил водителя, похожего на Джигарханяна, сохранить его богатство. Милиция принесла свои извинения и покинула отделение, мадам Вайнштейн отправилась домой прятать золото. Даже не взглянула в мою сторону.
Утром я передал вчерашнего пациента доктору Ветрову:
— Юра, после того, что вчера произошло, я его больше лечить не могу. Не дай бог какие осложнения возникнут, с живого кожу снимут! Так что давай, доведи до ума, я всегда рядом буду.
— Да без проблем, Дмитрий Андреевич, а если осложнения возникнут, то они с меня кожу снимать будут?
— Лечи так, чтоб не возникли!
Семен Моисеевич поправился удивительно быстро. После аутолиентрансплантации у большинства больных повышается температура до 38 градусов и держится так дней десять, но он «проскочил».
Когда Вайнштейн выписывался, то подошел и спросил у меня:
— Дмитрий Андреевич, я так благодарен за спасение моей жизни, что хочу вас и весь коллектив как-то отблагодарить!
— Семен Абрамович, мне от вас ничего не надо, коллективу, думаю, тоже.
— Ну что вы, так же нельзя! Я не уйду, пока вы не скажете, чего хотите. Может, коньяку?
— Ну, от пары бутылок хорошего вина мы, пожалуй, не откажемся, — произнес я, понимая, что просто так от него не отделаться.
— Ну что, какое вино заказал? — спросил слушавший краем уха наш разговор лор Артур.
— Сказал, на его усмотрение, может «Хванчкару» принесет, не знаю.
— А может, и «Кинзмараули»? — мечтательно предположил Артур.
— Вот доктор, вам! Еще раз спасибо! — радостно всучил мне два тяжелых газетных свертка Вайнштейн. — Выпейте за мое здоровье!
— Ну что там? Не томи! — возбужденный лор потянулся к сверткам.
Я развернул газеты, и по столу покатились две бутылки порошкового «Агдама» по 17 рублей за пол-литра. Употребить их так никто и не смог.
Глава 24
О Разгильдяйстве
«Все познается в сравнении». Этот пусть и банальный афоризм точно характеризует работу районного хирурга и быт на периферии.
Сразу по приезде в поселок я сначала сравнивал свою новую жизнь с предыдущей, городской. Спустя семь лет, я сравнивал начало своей работы с тем, что теперь меня окружало и себя семилетней давности с собой сегодняшним.
Я стал неплохим хирургом. Один тот факт, что мы больше года не вызывали санавиацию, говорил о многом. В этом больше не было необходимости. Все экстренные операции я выполнял сам.