Хищная книга
Шрифт:
— И вы хотите, чтобы я на ней поехал?
— Да, боюсь, что сам я не умею, — сказал Перегноуз.
— Через всю Европу, в Венецию…
— Да, я вам заплачу.
Словно бы сам Господь Бог сошел с облаков, чтобы пожать ему руку и признать: «Слушай, Барри, давно хотел тебе сказать, ты классный парень, без балды, ты мужик что надо».
Перегноуза уже изгрызло множество сомнений по поводу того, чтобы отправляться куда бы то ни было, не говоря уж о длительной автомобильной поездке, с этим достаточно противным, неотесанным парнем, но он перебрал все варианты и позвонил Барри только после того, как убедился, что не знает больше никого,
Барри возбуждался все больше.
— Значит так, я буду готов выехать сразу после работы, — сказал он. Он должен вернуться на работу. Он обязан показать Дэйву и прочим фраерам, как выглядит настоящий фраер, который паркует «бентли» модели «Continental GT» на погрузочном дворе.
Питер отдал Барри ключи.
— Как вы считаете, вы сможете подбросить меня до Бонд-стрит?
Ультра ван Дик оглядел свое купе. Тесновато, но комфортно, учитывая, что это старый поезд. Обшивка из дорогого темного дерева, каждая панель тускло отражает свет под немного другим углом и играет немного другими оттенками. Во всех уголках приютились хитроумные бытовые приспособления эпохи короля Эдуарда, позволяющие сэкономить место и время. Багаж аккуратно разложен, а в ведерке со льдом позвякивает бутылка шампанского. Он подошел к бутылке и взял ее в руки. Несколько капель стекло в ведерко, но лед еще практически не тает. Ярко блеснула смоченная влагой этикетка: Chateu de Rhone Que C’est Ce Q’onc 1978.Немного грубовато, но все-таки впечатляет. Фердинанд удовлетворенно вздохнул — денег сколько хочешь, никаких наемных убийц, никаких бородатых коммунистов, только симпатичная девушка и куча романтики; не задание, а сплошь удовольствие. Снимая с горлышка фольгу, он мысленно поблагодарил Перегноуза, который нечаянно дал толчок этой наиприятнейшей, щедро профинансированной операции. Пробка выскочила с веселым хлопком, и из горлышка хлынула белоснежная пена. Аккуратно и неторопливо Фердинанд стал наполнять два бокала.
— Откуда ты знаешь, ты, самодовольный болван? — раздался позади него голос Миранды.
Он не стал оглядываться, лишь самодовольно улыбнулся. Фердинанд уже больше двух минут знал, что она стоит позади него. Нужно очень много тренироваться, чтобы незаметно подкрасться к такому опытному оперативнику, как Фердинанд. В самом деле, от его чуткого слуха не ускользнуло, что дверь вагона хлопнула через пятнадцать секунд после того, как он отвернулся от окна.
— Я не знал, — ответил он, поворачиваясь к ней с поднятыми бокалами. — Всего лишь надеялся.
Поезд, покачиваясь, набирал скорость, а Миранда улыбалась. Она пожала плечами:
— Ну, я просто оказалась на платформе номер один, и до конца обеденного перерыва мне было нечем заняться, так что я подумала: вот, Венеция, «Восточный экспресс», почему бы и нет? Или сюда, или вернуться к своей печеной картошке и творогу.
— Ты в самом деле очаровательна, — сказал Фердинанд.
— Вы не знаете, было ли что-нибудь на предмете, которым нанесена ваша рана?
— Это была туфелька.
— Ну да. Вы говорили. Очень острая туфелька.
— Ну да, очень острый каблук очень острой туфельки.
— Так вы считаете, что эта туфелька могла на что-нибудь наступить, прежде чем нанесла вам рану?
— Ну конечно. Я полагаю, что это вполне возможное дело.
— Может быть, какие-то фекалии? Может быть, собачьи?
— Очень может
— Да вот, похоже, что рана инфицирована, и, боюсь, это опасно.
— Но вчера вечером рана была обработана антисептиком.
— Разумеется. Но он, видимо, не проник достаточно глубоко.
— Не кажется ли вам, что вы могли бы говорить не так уклончиво? В чем дело?
— Гангрена.
— Гангрена? Но дело было только вчера вечером.
— От этого ваш случай становится только любопытнее.
— Доктор, при всем моем уважении, к черту ваше любопытство, это моя нога, что-то ведь можно сделать?
— Что ж, мы можем ввести вам антибиотик внутривенно, но если он не доберется до инфекции достаточно быстро, возможно, нам придется говорить об ампутации.
— Простите. Мне что-то нехорошо. Не могли бы вы повторить?
— Назначать антибиотики рискованно, потому что они могут не подействовать достаточно быстро, чтобы спасти вашу ногу.
— Вы… да вы устраиваете какой-то медицинский розыгрыш! Я угадал?
— Боюсь, что нет. Единственная альтернатива — оперировать немедленно, чтобы отрезать как можно меньше.
— И… И. И. И как мало можно?
— Палец.
— Палец?
— Или два.
— Или. Или.
— Сестра, десять кубиков адреналина, пациент без сознания, надо его разбудить для анестезиолога.
Полагаю, вряд ли мне нужно транжирить ваше время, расписывая старинную роскошь и великолепие «Восточного экспресса», громыхающего сейчас по рельсам южных графств. Это классический пример романтического антуража, и мы с вами, уверен, сойдемся во мнении: по представлениям самых широких масс, этот экспресс — одно из лучших мест, если вы хотите произвести впечатление на свой «предмет». Разумеется, именно поэтому Ультра его и выбрал. Впрочем, почему место, прославившееся неслыханно жестокими убийствами, считается романтичным, выше моего понимания. Возможно, теперь, когда я особо выделил линию «Хаммерсмит-Сити», посвятив ей по меньшей мере две главы, она станет излюбленной линией для столичных любителей вздохов под луной.
А может быть, и нет.
В крайнем случае, мне остается только указать на множество других трудов, описывающих «Восточный экспресс», — если вы предпочли бы задержаться на этой теме. Книги, стоявшие бок о бок со мной на пыльных полках в библиотеке Шепердз-Буша. У Агаты Кристи, Грэма Грина и в «Железнодорожном самоучителе шпиона» вы найдете весь «колорит», какой только пожелаете. Что касается меня, я люблю вас и, в отличие от них, не стану морочить вам голову нескончаемыми описаниями, мне и без того есть о чем рассказать, ведь наша история принимает сейчас любопытный оборот.
Пузырьки шампанского задели какие-то легковозбудимые синапсы в мозге Миранды, и она не могла оторвать глаз от чемоданов. Она сгорала от любопытства, от нетерпения узнать, какой багаж придумал для нее Фердинанд. И не успели они проехать Севеноукс [20] , как высокопарный, но отнюдь не сухопарый метрдотель, собирающий заказы на ланч, помог Миранде найти весьма удачный предлог.
— Да, раз мы пойдем обедать, мне нужно освежиться.
— Хорошая мысль.
20
Ок. 10 км от окраины Лондона.