Хищник

РуНикс

Глубоко вздохнув, она повернулась к женщине, пристально глядя на нее.

— Почему ты ведешь мою машину?

Амара быстро взглянула на нее, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу.

— Кое-то произошло после того, как ты потеряла сознание, — сказала она тем же мягким голосом, который, как поняла Морана, была ее естественным тоном. — Тебе там больше не было безопасно, поэтому я подумала, что будет лучше,

если ты покинешь клуб.

Морана сузила глаза, пытаясь понять, насколько она честна.

— И ты сделала это по доброте душевной?

— Немного, — тихо ответила женщина. — В основном я сделала это, потому что Тристан попросил меня.

Ладно.

Сердце Мораны начало биться в ту минуту, когда слова стали понятными в ее мозгу. Но прежде чем она успела что-то сказать, Амара снова заговорила тем скрипучим голосом.

— Он едет за нами прямо сейчас.

— Кто?

Морана повернула шею и посмотрела на пустую дорогу позади них. Конечно же, на укромной дорожке за ними следовал огромный черный внедорожник, заставляя ее понять, что они еще не так далеко от клуба, в милях от особняка. Фары светили ярко, машина держалась на расстоянии не менее десяти машин, сохраняя ту же скорость, что и Амара.

— Насколько все плохо? — пробормотала Морана себе под нос, ничего не понимая в этом человеке, хотя побуждение ударить его по носу преобладало.

Она стиснула зубы.

— Я не уверена, что я тот человек, который скажет тебе это, — ответила Амара, и Морана повернулась к ней, не обращая внимания на фары периферийным зрением.

— Но ты собиралась мне кое-что сказать, — настаивала она. — Прежде чем я потеряла сознание.

Когда другая женщина промолчала, но поджала губы, Морана вздохнула, зная, что она не получит никакого ответа. Она спросила, из-за любопытства, которое на нее напало.

— Ты с Наряда?

Губы Амары изогнулись, и она слегка улыбнулась, качая головой.

— Технически нет.

В ожидании молчания Мораны, уточнила она.

— Моя мать была старшей экономкой в доме Марони. Я росла с мужчинами, когда они были ещё мальчиками, но никогда не была их семьёй.

— Тебя удочерили ? — любопытством спросила Морана.

Другая женщина покачала головой.

— Нет. Единственным, кого усыновили в семье, был Тристан.

Морана

изучала женщину, по какой-то причине у нее в животе было тяжелое чувство.

— Но ты знаешь о Наряде?

Амара посмотрела на нее жесткими глазами.

— Да. Но если ты думаешь, что я раскрою какие-нибудь секреты, ты ошибаешься. Я этого не сделала, когда мне было пятнадцать, и не сделаю сейчас.

Морана приподняла брови.

— Пятнадцать?

Она увидела, как рука женщины сомкнулась на руле, губы на мгновение сжались, прежде чем она вздохнула.

— Меня похитили и взяли в плен, другая мафия. Они пытались заставить меня говорить, и когда я отказалась, они повредили мои голосовые связки.

Сердце Мораны сжалось от боли за женщину, даже когда в нее просочилось своего рода восхищение ее силой. Пятнадцатилетняя молодая девушка столкнулась с ужасами и отказалась поддаться.

Морана знала, чего стоит быть сильной в этом мире, и хотя эта женщина была врагом, Морана могла только зауважать за такую храбрость. Так она и сделала. Молча.

— Данте и Тристан нашли меня через три дня. Данте отвез меня домой, но Тристан остался, чтобы отомстить, — тихо говорила Амара тем голосом, который был полон силы и боли, только гудение машины пронизывало воздух. — Они оба были так рассержены, не только потому, что я принадлежала им, но и потому, что насилие над женщиной — это то, что они оба по- настоящему ненавидят. Они всегда защищали женщин и детей.

Вот почему то, что произошло сегодня вечером, было необычным.

Морана на мгновение впитала всю эту информацию, а затем скептически рассмеялась.

— Ты имеешь в виду, что Тристан Кейн обычно не мудак?

— О, он мудак, — без промедления ответила

Амара. — Но благородный мудак. И то, что случилось сегодня, было далеко не благородным.

Не поэтому ли он ехал за ними? Из-за какого-то нездорового чувства чести?

Когда свиньи будут летать с мягкими розовыми крыльями.

У него был план. У него всегда он был. Она просто не могла понять, какой.

— Я не буду пытаться защищать его или оправдываться за его действия, потому что то, насколько я понимаю, почему он так себя ведет, он тот, кто должен сам рассказать причины своих действий.

Несмотря на то, что женщина отказалась отвечать, Морана начинала любить ее за ее преданность. Она не показала этого.