Хищники Дня и Ночи
Шрифт:
Князь и гости сидели среди мягчайших подушек на террасе дворца, обращенной к морю. Над ними хлопал на ветру ярко расписанный тент. Дворец напоминал пирамиду Джейхура, но был гораздо меньше – всего лишь четыре ступени. Тем не менее отсюда, с третьего уровня, открывался отличный вид на гавань и море. Голубой простор моря под голубым простором небес…
– Пришелец из чрева хозяина морей! Надо же! И этот огромный йефф приплыл умирать к нашим берегам, здесь его сожгло солнце Дня, и тогда между позвонков и прочего, что остается, когда йеффа выносит из моря, – посреди этого остался
Джеремия пожал плечами и скривил рот, но смолчал.
– Почему людоед? – удивился Чаглави. – Джеремия Свифт – колдун. Колдун, а не людоед.
– Дневные, приплывающие в Хамак морем, рассказывали мне о колдунах, – согласился Размал, – но я всегда думал, что они на вид скорее как люди. Я не расспрашивал Дневных о внешности колдунов, но почему-то считал, что они похожи на нас, а твой друг выглядит настоящим людоедом. В общем, представьте себе: явился человек из чрева господина морей, точно как в пророчестве сказано, но его стережет людоед! В пророчестве не было ничего о людоедах!
Князь приник к чаше и стал шумно хлебать остуженную шату.
Гости тоже сделали по глотку. В чаше Джеремии была вода, от шаты колдун отказался.
– Ну вот, – продолжил князь, – мои люди собирались напасть на людоеда, убить его и освободить тебя!
– Хорошо, что они не стали этого делать, – заметил Чаглави. – Джеремии пришлось бы защищаться. Не очень хорошее начало, если бы он перебил твоих людей.
– Их было шесть!
– Какая разница… Джеремия убил хозяина морей. Правда, йефф все же потопил корабль.
– Убил?.. – Князь иначе поглядел на Свифта и не стал хохотать. – Хм, тогда в самом деле… хорошо, что они не стали нападать на тебя, Джеремия Свифт. Мне бы не хотелось лишиться этих шестерых, они хорошие воины. В общем, славно, что ты, юноша, пришел в себя. А какой корабль потопил йефф?
– Шкипера звали Ашат.
– Знаю такого, – покачал крупной головой Размал, и круглые щеки князя затряслись, как живые существа. – Ашат был хорошим моряком и рассказывал такие интересные истории о дальних странах! Но, надо полагать, теперь интересные истории я услышу от вас, пришельцы? Ха, пришелец из чрева хозяина морей! Ну надо же… С чем ты пришел в мою страну, пришелец из чрева хозяина морей? И ты, колдун, убивший хозяина морей?
Гости переглянулись. Здесь все было другим, не ощущалось напряжения, которое следует из того, что существует День и существует Ночь. Слишком далек Хамак от великих гор, здесь совсем другое равновесие… Похоже, князь Размал не понимает, как опасно разговаривать о важном в присутствии служанок. Или это его жены? Хотя какая разница? Сюда, в Хамак, часто приходят корабли Дневных, любое слово, сказанное во дворце князя, может быть услышано в городах Дня. Джеремия кивнул спутнику, тот обернулся к князю и попросил:
– Отошли женщин.
Размал перестал улыбаться, тяжело завозился в подушках и обернулся к женщинам.
– Эй, поставьте шату сюда, поближе, и пошли прочь!
Значит, не жены. Или все-таки
– Я слушаю, – буркнул князь, когда топот женщин стих.
Гости переглянулись еще раз, наступал решительный миг. Лашман заверял колдунов, что правитель Хамака исполнит все, о чем попросит его посол… или все, что прикажет посол, – это как сформулировать. Но здесь, на Амагаре, все выглядело совсем иначе.
– У меня есть знак, – объявил Чаглави.
Юноша вытащил изломанный кусочек глины, на поверхности которого просматривался некий оттиск. Поднялся и протянул вещицу князю. Размал, сопя, потянул бечевку, которая обвивала жирную шею. На бечевке был подвешен футляр – медный, дорогой, как и подобает князю. Правитель Хамака поддел крышку, открыл… и стал копаться толстыми пальцами внутри. Пришельцы наблюдали за его действиями с тревогой. Наконец князь вытащил черепок с неровным изломанным краем, похожий на тот, что привез Чаглави.
Размал закряхтел, подтянул ноги и сел прямо, поднял руки и стал старательно сводить зубчатые грани. Черепки совместились – это были обломки одной глиняной бляхи. Должно быть, совпал и оттиск.
– Все верно, – объявил Размал. – Говори, посланец Ночи. Говори, что я должен услышать. И говори, что я должен сделать. Даже если ты пожелаешь невозможного, я стану пытаться исполнить все по твоему слову.
– Славно сказано, – заметил Джеремия Свифт. – Нам нужно попасть в Испорченные Земли. В самый их центр.
Чаглави забрал у князя свой обломок и тщательно упрятал.
– Повелитель Ночи король Лашман велел мне сказать тебе многое, князь. Но нам действительно нужно в центр Испорченных Земель.
– Чаглави, тебе не обязательно отправляться со мной, – заметил Свифт.
– Обязательно! – возразил юноша.
– Это вы решите без меня, – заметил князь, – по-моему, у вас начинается долгий спор, который лучше продолжить наедине. В легендах друзья-герои могут препираться часами и по менее значительным поводам, а мне охота позвать женщин. Кстати, юный Чаглави, если тебе приглянется какая-то из моих… Нет? Ты не боишься обидеть меня отказом?
Князь снова захохотал. Он был доволен, что от него не потребовали отправляться в Испорченные Земли лично. Пришельцам охота идти туда? Отлично, пусть идут. А Размал продолжит прежнюю развеселую жизнь.
Чаглави не стал отвечать.
– Ладно. Тогда я сперва передам тебе слова владыки Ночи. Князь Размал, ты не думаешь, что будет, если День одолеет?
Размал снова стал серьезным. Упрятал свою часть черепка в футляр и заговорил:
– Ах, вот о чем пойдет разговор… Да, мне придется плохо. Не сразу, но рано или поздно старейшины Дневных пришлют сюда войско. Это мне говорили купцы, купцам невыгодно, если Хамак попадет под власть Дня. Сейчас они торгуют с барышом, и цены высоки. Если Хамак приберут к рукам старейшины Дня, торговля тоже перейдет к ним. Купцы мне все хорошо объяснили. Я знаю об опасности, но не могу ничего предпринять, чтобы изменить равновесие северного континента.