Хищники (ил. Р.Клочкова)
Шрифт:
Федор Лукич достал из сейфа сложенный вдвое плотный листок бумаги с жирной красной полосой наискосок на титуле.
Это было разрешение, выданное в Главном управлении охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР. Оно удостоверяло, что Авдонин имел право на отстрел одного соболя в научных целях на территории заповедника Кедровый в срок с 27 июля по 1 августа. Добытую шкурку Эдгар Евгеньевич должен был сдать на кафедру своего института.
Дагурова, ознакомившись с разрешением, вернула его Гаю.
– Хорошо… Значит, Авдонин
– Мы пошли ко мне домой, перекусили.
– Марина была дома?
– Да,– сказал Федор Лукич, внимательно посмотрев на следователя…– Обедали втроем.
– Как долго?
– Минут сорок, не больше… У меня были дела в конторе.
– Вы ушли из вашего дома вдвоем?
– Конечно. То есть прихватили еще Султана. Это моя собака. Лайка. Эдгар Евгеньевич, когда приезжал, охотился с ней, конечно, с разрешением… Не заходя в контору, Авдонин отправился в «академгородок». Переодеться, значит, и заняться своими делами.
– То есть охотой?
– Да, отстрелом.
– С Мариной он как? О чем-нибудь говорил?
– Уверяю вас,– отчеканивая каждое слово, произнес Федор Лукич,– с ней он успел перекинуться лишь двумя-тремя словами. Но обещал зайти вечером, рассказать московские новости.
– Понятно… Ничего настораживающего вы не заметили?
– Да нет. Встреча как встреча… Правда, Эдгар Евгеньевич передал Марине подарок…
– Что именно?
– Джинсы. Белые… Девочка обрадовалась… Я счел неуместным говорить что-нибудь при ней, хотя один на один сказал Авдонину, что он проявляет излишнюю щедрость.
– Он пришел к вам вечером, как обещал?
Гай тяжело вздохнул.
– Последний раз я видел его около шести часов. Он привел Султана…
– Куда?
– Ко мне домой.
– А с Мариной он встречался?
– Нет, она ушла… Потом выяснилось: бродила по тайге с Осетровым… Думал ли я, что через каких-нибудь три часа увижу Эдгара Евгеньевича там, в распадке, мертвым…– Гай долгим взглядом посмотрел в окно.
– Осетров появлялся в воскресенье, то есть вчера, в Турунгайше?
– Да, он зашел ко мне, принес карточки наблюдений.
– В котором часу это было?
– Точно не помню. По-моему, вскоре после того, как Авдонин забрал Султана… Что-то около двух.
«Нил тоже называл это время»,– отметила про себя Дагурова.
– Они могли встретиться?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю,– пожал плечами Гай.
– Вы не сообщали Осетрову, что приехал Авдонин?
– А зачем?– удивился директор заповедника.
– Мог он узнать об этом от других?
– А почему бы и нет? Секрета из этого никто не делал…
– Может, Марина сказала?
– Это уж надо узнавать у нее…
Последнее, что интересовало на этот раз следователя,– сколько Федор Лукич слышал выстрелов.
– Вообще их не слышал,– сказал Гай.– На редкость был захватывающий матч. А что творилось на трибунах! Стадион ревел!…
Из-за гибели Авдонина где-то крутилась невидимая
Ольга Арчиловна так и сделала.
– Какие успехи?– поинтересовался Вячеслав Борисович.
– Кое-что есть,– не очень определенно ответила Дагурова.
Будь он рядом, она охотно поделилась бы с ним тем, что удалось установить. И еще больше хотела бы посоветоваться: противоречий хватало. Но по телефону много не скажешь. И еще одна особенность есть у разговоров на расстоянии – не так произнесенная фраза, не так выраженная мысль может быть понята совершенно непредвиденным образом. А спешить и давать повод для неправильного истолкования своих действий следователь не желала.
– Никаких сюрпризов?– настойчиво повторил Бударин.
– Ну, не так гладко, конечно, как вы предполагали…
– Отпирается? – нетерпеливо спросил начальник следственного отдела.
– Нет. В том-то и дело, что признался, мол, убил. А вот мотивы, детали…
– Признание – это уже кое-что,– удовлетворенно произнес на конце провода Бударин.– Детали, как говорится, дело техники…– Это было любимое выражение Бударина.– Кстати, я только что беседовал с начальником райотдела милиции… Если нужна помощь, звоните к нему, требуйте… Куйте железо, пока горячо… Осетров не изменит показаний, как вы считаете?
Дагурова вспомнила Нила. И почему-то уверенно сказала:
– Насчет убийства – нет.
Бударин помолчал, потом спросил:
– Что, вопрос, по какой статье квалифицировать?
– Тоже пока неясно.
– Хорошо, Ольга Арчиловна, работайте. Держите меня в курсе. Только не подумайте, что я вас дергаю от нечего делать. Это меня дергают…
– Из Москвы?
– И здешнее начальство… И республиканское… Ну, желаю успехов…
Не успела она положить трубку, как позвонил начальник райотдела внутренних дел. Он сказал, что ему звонило областное начальство. Есть приказ всемерно способствовать Дагуровой в скорейшем расследовании убийства. Конечно, можно создать оперативную группу, но, по мнению начальника РОВДа, лучшего помощника, чем Арсений Николаевич Резвых, Дагуровой не найти. Он так и сказал:
– Считайте, на вас работает весь районный угрозыск…
Решили группу не создавать.
Прежде чем снова допросить Осетрова, Ольга Арчиловна поделилась с капитаном своими соображениями, что пришли ей на ум в распадке.
– А что, если стрелял только Нил? – спросила она.
– Ружья у Авдонина, как мы видели, не было,– сказал капитан.– Значит, только Осетров палил.– Резвых сразу не понял, куда клонит следователь.
– Я вот что подумала, Арсений Николаевич,– стала объяснять Дагурова.– Допустим, первый раз Нил действительно выстрелил вверх. Затем, по его показаниям, Авдонин… А не принял ли Осетров эхо от своего выстрела за выстрел доцента?