Хищники (ил. Р.Клочкова)
Шрифт:
Алексей Варфоломеевич встал, подошел к окну. Но в это время в комнату стремительно вошел Гай.
– Здравствуйте, Ольга Арчиловна,– выпалил директор заповедника. И то, что он поздоровался только с ней, значило, что с Меженцевым они уже виделись.
Дагурова ответила. И удивилась. Федор Лукич был какой-то растерянный, взволнованный.
– Понимаете, только что звонил ваш помощник-Артем Корнеевич… В общем, просил передать… Пуля не из ружья Осетрова.
– Какая пуля?– спросила Ольга Арчиловна.
– Та, что обнаружили вчера
«Почему Веселых позвонил в дирекцию, а не домой к капитану Резвых?» – удивленно подумала Дагурова.
– Товарищ Веселых постарается вылететь сюда сегодня…
Ольга Арчиловна машинально посмотрела на часы. Было около десяти. И только теперь до ее сознания дошло, какую ошеломляющую весть принес Гай.
– Спасибо, Федор Лукич,– как можно спокойнее произнесла следователь, едва справляясь с нахлынувшими мыслями.
Ее охватило волнение. Наверное, оттого, что результаты экспертизы, которые так торопился передать следователю Артем Корнеевич, подтвердили давно уже бившуюся у порога сознания догадку: дело обещало немало сюрпризов. И оно совсем-совсем не такое простое, как казалось на первый взгляд.
Ольга Арчиловна даже обрадовалась. Впрочем, радость не то состояние (какая уж радость, когда речь идет о смерти). Она просто поняла, что это, вероятно, и есть тот случай, о котором мечтает каждый следователь. Когда можно доказать (и прежде всего себе), правильный ли путь выбран в жизни.
– Федор Лукич, вы не едете в Шамаюн?– спросила Дагурова.
– Пожалуйста, пожалуйста,– поспешно ответил Гай.– Всегда к вашим услугам…
Сначала заехали на центральную усадьбу: следователь хотела повидаться с капитаном Резвых. Однако ни Арсения Николаевича, ни Олимпиады Егоровны дома не оказалось. По дороге в райцентр молчали. Директор заповедника был озабочен. Ольга Арчиловна попросила подъехать к РОВДу. Гай сказал, что некоторое время пробудет в Шамаюне и может захватить ее на обратном пути. Но Дагурова сама не знала, когда поедет назад. Федор Лукич уехал. Капитана она встретила в райотделе – его вызвали с утра на оперативное совещание.
– Хе-хе,– произнес Арсений Николаевич, услышав новости.– Мы бог знает сколько времени держимся одной линии, а оказывается, все завернуто покруче… Ну, отмочил Осетров, ну дает паря!
– Что вы этим хотите сказать?– спросила Ольга Арчиловна.
– Неужели он нас за нос водит?– сердито ответил капитан, словно речь шла о человеке, которому он всегда доверял, а тот вдруг надул его самым неприятнейшим образом.
– Водит или нет, пока неизвестно.
– Да, в общем-то на Нила непохоже… Но как это можно не разобраться – ты стреляешь или кто-то другой?! Был бы еще какой-нибудь горожанин, впервые попавший в тайгу… Охотник! На границе служил!– Резвых недоуменно пожал плечами.– И я тоже хорош, поверил… А надо было сразу оперативную группу да проводника с собакой.– Он махнул рукой.– Что теперь говорить, время
– А как бы вы не поверили? Человек прибежал сам. И в чем сознался – в убийстве! – успокаивала капитана Дагурова.
– Что решили с ним делать?– спросил Резвых.
– Да вот думаю… Кто же он? Соучастник? Доказательств никаких… Можем только подозревать…
– А меру пресечения какую ему решили?
Это был нелегкий вопрос. В исключительных случаях закон разрешал применять в отношении подозреваемых меру пресечения. Вплоть до взятия под стражу. Когда это диктовалось интересами следствия.
– Возьмем подписку о невыезде,– сказала Ольга Арчиловна и посмотрела на Арсения Николаевича, ожидая, как он к этому отнесется.
Участковый инспектор не стал обсуждать ее решение.
Осетров осунулся, под глазами залегли темные тени. Щеки и подбородок покрыла светло-рыжая щетина.
Когда Ольга Арчиловна объявила, что допрашивает его в качестве подозреваемого, он хмуро, с прежним недоверием спросил:
– Все еще сомневаетесь? Думаете, хитрю?
– Знаете, Нил, о чем я хочу вас спросить,– не обращая внимания на его тон, сказала следователь.– Вы никого не заметили в распадке, помимо Авдонина?
– Не заметил,– буркнул лесник.
– Пожалуйста, припомните получше,– настаивала Ольга Арчиловна.
– У меня все стоит перед глазами…– Осетров поднес руку в лицу.– Будто это только что произошло… Прямо слышу треск сучьев, как Авдонин убегает…
– А потом, когда вы подошли к убитому, ничего не видели и не слышали подозрительного вокруг?
Нил вздохнул, посмотрел на следователя так, словно просил избавить от тяжких воспоминаний.
– Сколько раз я уже подробно, о каждой детали вам рассказывал… Неужели еще что-то неясно? – спросил он с отчаянием.
– Нет, неясно,– спокойно ответила Ольга Арчиловна.– Мы нашли пулю, которой убит Авдонин…– Она замолчала, ожидая, как лесник среагирует на ее слова.
– Тем более,– мрачно произнес он.
– Да как вам сказать… Пуля-то не из вашего карабина…
Наверное, до Осетрова не сразу дошел смысл сказанного.
– Что? Что вы сказали?– заволновался Осетров.– Повторите, пожалуйста. Если можно… Не из моего?… Или я ослышался?
– Нет, не ослышались. Пуля, которой убит Авдонин, не из вашего карабина,– четко повторила Дагурова.– Вам понятно?
– Не может быть,– воскликнул он.– Я стрелял! Он упал! Сразу после выстрела. Моего выстрела!…
Осетров осекся, испуганно и недоверчиво глядя на следователя. Ольга Арчиловна ждала, когда он переварит услышанное. Нил сидел, уставившись в одну точку. Глубокая складка перечертила его лоб.
– Скажите, а у Марины не было ружья?– спросила Дагурова.
– У Марины? Ружье?… Нет, конечно,– ответил он, все еще находясь в каком-то оцепенении.
– Вы не хотите ничего добавить?– задала последний вопрос следователь.