Хищники (ил. Р.Клочкова)

Безуглов Анатолий Алексеевич

– Прошу,– указал хозяин на кресло. На столике две чашки, сахарница, ложечки.– Говорят, два англичанина, попавшие на необитаемый остров, так и умерли, не познакомившись,– сказал мужчина, усаживаясь за стол.– Некому было представить их друг другу…

– Но мы не уроженцы туманного Альбиона,– улыбнулась Ольга Арчиловна. И спросила: – Как вас величать?

– Меженцев. Алексей Варфоломеевич,– ответил мужчина.

– Ольга Арчиловна.

– Очень приятно,– сказал Алексей Варфоломеевич, берясь за чайник.– А чай у меня особенный. «Бальзам» называется.

– Мята, ромашка, кажется, шалфей?…– пыталась угадать Ольга Арчиловна.

Она поняла, откуда шел этот удивительный букет запахов, который она почувствовала при своем пробуждении.

– Верно,– кивнул профессор, разливая напиток.– Еще шиповник и… Впрочем, если понравится, могу дать рецепт. Отличная штука! И бодрит, и лечит… Но, как говорится, на вкус и на цвет товарищей нет…

– А что, приятно,– сказала Ольга Арчиловна, отпивая из чашки.

Они некоторое время пили «бальзам» молча.

– Значит, вы ведете расследование?– первым нарушил молчание Меженцев.

– Я.

Профессор снова замолчал. За его спиной находилась небольшая дверь.

«Наверное, спальня,– подумала следователь.– Как в номере-люкс».

Меженцев разглядывал Дагурову, хотя и старался скрыть свое любопытство. Ольга Арчиловна пыталась понять, что за человек перед ней. Меженцев производил впечатление чего-то надежного, испытанного временем. Могучая грудь и широкие плечи выдавали в нем недюжинную силу.

– Я смотрю – не отстаете от моды,– сказала Ольга Арчиловна, показывая на цепочку с пластинкой на руке Меженцева. Она вспомнила, что и Осетров носил такую же.

– Мода? – потрогал цепочку-браслет профессор.– Вовсе нет. Обыкновенная предусмотрительность… Тут мои, так сказать, данные…– показал он пластинку Дагуровой.– Кто я, откуда, группа крови…

– А, понятно. На случай…

– Всяких неожиданностей. Я считаю, такую штуку должен носить каждый. Между прочим, в некоторых странах так и делают. Попал, например, человек в автоаварию – врачи уже знаю, какую кровь вливать… Ну а я ведь еще путешественник… Мало ли что…

– Значит, Осетров по вашему примеру носит такую?– спросила Дагурова.

– Я посоветовал,– подтвердил профессор.– Да, Ольга Арчиловна,– перескочил вдруг Алексей Варфоломеевич,– никогда не встречал человека правдивее, чем он. Поверьте мне, на своем веку я повидал немало.– Меженцев усмехнулся, как показалось Дагуро-вой, печально.– Когда даже можно дела ради хоть бы промолчать, Нил идет напролом… И это не всем нравится, например, нашему директору.

Следователь старалась угадать, к чему клонит профессор. И слушала молча.

– Ему можно верить,– как-то подчеркнуто произнес Меженцев. И замолк.

«Понятно… Вот что он хочет внушить мне»,– подумала следователь.

– Ну да,– сурово произнес Меженцев, истолковав ее молчание как несогласие с ним.– Вам нужны факты. И только факты…

– Почему же только факты? Личность – это тоже очень важное для меня. Что из себя представляет человек…

– Вы думаете, это просто?

– Нет, непросто. Я знаю.

– Иной раз невозможно. Федор Михайлович Достоевский как-то писал своему брату Михаилу: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь разгадывать ее всю жизнь, то не говори, что потерял время…»

«Всю жизнь,– подумала Ольга Арчиловна.– А срок предварительного следствия – два месяца…»

– Чтобы разобраться в Осетрове, надо с ним пройти тундру, пустыню, замерзать на леднике.

– Как вы сами понимаете, у меня такой возможности

не было. И вряд ли будет…

– Одно я могу сказать: на него можно положиться… Никогда не забуду один случай. Вы были в Магаданской области? – спросил Меженцев.

– Не приходилось.

– Есть там городок. Певек называется. Считается самым северным городом нашей страны. Но знаменит он тем, что там иногда свирепствует ветер, который местные жители называют «южаком»… Когда он дует – кругом кромешный ад. Снежный ураган, давление резко падает, а температура может подскочить на двадцать-тридцать градусов… Но что удивительно: отойти от города в любую сторону на несколько километров – и урагана нет… Это первая загадка «южака». Вторая – никогда не известно, когда он начнется и сколько продлится – час или неделю. Третья – «южак» бывает только в Певеке и нигде больше… А силища! Рассказывают, что однажды сорвало крышу двухэтажного дома и отбросило за сотню метров… Простите,– спохватился профессор,– может, вам неинтересны все эти подробности?

– Рассказывайте, рассказывайте, попросила Дагурова.

– Сорок лет специалисты бились над разгадкой этого явления. Оказалось, «южак» зарождается в районе небольшого хребта, высотой всего метров пятьсот, за городом… Когда мы с Нилом в прошлом году были в Певеке, я решил своими глазами посмотреть на этот каверзный хребет… Отправились туда на лыжах. Погода отличная, солнце. А небо – такое может быть только в Заполярье. Ну, мы немного увлеклись. Нил вдруг вспомнил, что у него заказан междугородный телефонный разговор с матерью. Говорю ему: отправляйся в город, а я еще побуду в тундре… И надо же было случиться – минут через двадцать после ухода Нила налетел «южак». Да еще какой силы! Закружило, замело, завыло…– Алексей Варфоломеевич замолчал, отхлебнул чай.– Короче, Ольга Арчиловна, тому, что я сейчас сижу с вами, обязан Нилу… Он мог погибнуть, но, несмотря на это, бросился искать меня. И спас… Такому человеку можно верить, я в этом глубоко убежден… Конечно, самоотверженность не единственная черта характера Нила. Человек не может быть однозначным… Иногда Нил бывает груб, задирист, но это идет от желания доказать свою правду… Но сегодня ершистость не в почете,– с какой-то горечью произнес Меженцев.– Ершистых увольняют, сокращают.

– А я люблю ершистых,– сказала Дагурова.

– Любите? А вот Нила вы арестовали,– вздохнул профессор.

– Ну, во-первых, не арестовали, а задержали. И еще до моего приезда. Алексей Варфоломеевич, вы же не знаете всех обстоятельств.

– Конечно. Их знают лишь двое. Вернее, теперь только один. Осетров.

«А все ли и он знает?» – подумала следователь. И вслух произнесла:

– Кто это сказал: все знает только бог?

Меженцев поднял чашку с чаем, словно собираясь чокнуться. Было странно видеть этот хрупкий предмет в его крупной, жилистой руке.

– Античный философ Фалес изрек лучше: «Мудрее всего время. Оно раскрывает все».

«Легко ему было изрекать,– усмехнулась про себя Ольга Арчиловна.– Ни начальства над собой, ни сроков следствия. А если еще на руках пять-шесть дел… Заяви я подобное Бударину…»

Меженцев словно прочел ее мысли.

– Конечно, говорить такое работнику следственных органов не совсем к месту…

Он замолчал, к чему-то прислушиваясь. И Ольга Арчиловна различила звук машины. Она быстро приближалась, и вскоре послышался визг тормозов.