Хищные птицы

Эрнандес Амадо

— Согласно сообщению полиции, они убиты при попытке к бегству. Сообщение основано на показаниях капитана Пугота. Если верить ему, то они сумели выбраться из казармы, но тут были замечены охраной, приказавшей им немедленно вернуться, те продолжали бежать, и тогда охрана открыла огонь. У каждого на спине по нескольку пулевых ранений.

— А Тата Пастор? — спросил Мандо.

— Тата Пастор в тюрьме, но его теперь держат в одиночке. Подобраться к казарме не удалось, зато сфотографировали трупы убитых. Их похоронили в дальнем баррио, за пределами асьенды… Асьенда кишит слухами, — продолжал Иман. — Вообще

там очень неспокойно. На каждом шагу встречаешь солдат и гражданских охранников. Такое впечатление, что асьенда находится на осадном положении. Внешне все вроде выглядит спокойно, но внутри все бурлит. С кем ни поговори, никто не верит, что Манг Томас пытался бежать; говорят, что его попросту убили. Он, конечно, не поддавался на уговоры, но ни за что не стал бы бежать. Многие опасаются, что такая же участь может постичь и Пастора.

— А с капитаном Пуготом вы не поговорили? — спросил Магат.

— Там его нет. Говорят, он там совсем не появляется. Не нашел я его и в соседнем городке. Кто-то говорил, что его вызвал в Багио дон Сегундо Монтеро.

— Ну, ему все равно не спрятаться! — пригрозил Даной.

Тут же на месте было решено срочно подготовить специальный выпуск газеты, посвященный событиям на асьенде, и поместить снимки убитых крестьян на первой полосе.

— Вот ведь кончилась война, — в сердцах воскликнул Магат, — а мы тем не менее продолжаем убивать друг друга, как во времена оккупации…

— В этом как раз и кроется первопричина многих беспорядков послевоенного времени, — стал объяснять доктор Сабио. — Одни хотели бы начать после войны все заново, другие — наоборот, жаждут вернуться к предвоенному состоянию. Тут-то и происходит столкновение двух лагерей.

— А какой от этого толк? Вот, к примеру, шумят там, в баррио, а что они могут сделать? Только оплакивать убитых? — спросил Рубио.

— Нет, не только, — вставил Даной. — Люди, которые умеют оплакивать умерших товарищей и умирать за своих ближних, не станут рабами всяких трусов. Придет день, и мы вытащим из ножен меч…

— Даной, дорогой мой, — обратился к нему профессор. — Не так уж и сложно вытащить меч из ножен. Но дело не в этом. Зло надо вырубать с корнем. Монтеро и капитан Пугот — производное господствующего мировоззрения, религии, всей системы… Ее-то и надо менять.

— А каким образом? — поинтересовался Мандо.

— Необходимо выработать более совершенное мировоззрение, создать новую систему.

— Ну а как добиться того, чтобы новая система и новое мировоззрение победили? — не отступал Мандо.

— Только путем непрерывной борьбы, — ответил доктор Сабио.

— А каким оружием бороться? Языком или пушками? — не без ехидства спросил Даной.

— На каждом этапе необходимо выбирать наиболее подходящее для этого этапа оружие, — улыбаясь, ответил доктор Сабио. — В одном случае наиболее эффективным оружием являются слово и перо, в другом ради достижения цели приходится прибегать к другому оружию. Но в любой обстановке и — в любое время прежде всего надо владеть своим интеллектом.

— Ну хорошо, пора нам всем и отдохнуть, — подытожил Мандо. — Завтра предстоит трудный день.

Глава пятьдесят вторая

Жара в этом году наступила раньше, чем обычно; по шоссе, ведущему

из столицы в курортный город Багио, обгоняя друг друга, словно на автомобильных гонках, мчались роскошные лимузины, принадлежащие сорока знатным семействам Манилы.

В одной из этих машин ехал Монтеро с супругой и дочерью. Их ждало новое, только что отстроенное бунгало в фешенебельном районе неподалеку от «Мэншен Хаус», летней резиденции президента страны. С конца февраля до начала июня в Багио весело и беззаботно отдыхала элита филиппинского общества. Толпы праздных людей кочевали из «Мэншен Хаус» в «Пайнз Хотел», рассеивались по ресторанам и различным увеселительным заведениям. Воскресная служба в соборе превращалась в своеобразную демонстрацию мод.

В одной из комнат монтеровского бунгало после сытного обеда собралась компания любителей покера. Но сегодня у заядлых картежников не оказалось желания ни сесть за покер, ни просто выпить. Дон Сегундо призвал друзей, чтобы обсудить с ними весьма важный вопрос и просить о помощи. В порядке исключения, за обеденный стол был допущен даже капитан Пугот, которого Монтеро вызвал для доклада. Однако по окончании обеда ему пришлось откланяться: дальнейшее его присутствие не требовалось.

Донья Хулия и Долли отбыли по приглашению архитектора Понг Туа-сона на очередное празднество в «Пайнз Хотел». С некоторых пор Долли перестала сторониться Понга и теперь уже не топала ногами, когда он говорил ей о своих чувствах.

В комнате для покера тем временем обсуждались вопросы, связанные с деятельностью тайной корпорации Монтеро — Сон Туа. В начале «заседания» Монтеро, как заправский политический деятель, охарактеризовал обстановку в стране, не забыв упомянуть и о растущей безработице, и о начавшейся борьбе с коррупцией, и о взрыве национализма. Теперь, когда общественное мнение вынудило полицию принять меры по борьбе с контрабандой, корпорация Монтеро оказалась в затруднительном положении и вынуждена была действовать более изощренно. Вот тут-то и мог пригодиться сенатор Ботин, который готов был на все, лишь бы остаться на второй срок в сенате. К тому же его жалованье было не столь велико, чтобы он мог удовлетворить свои малые и большие прихоти.

— Теперь все стало значительно сложнее, чем прежде, — со злобой в голосе проговорил Ботин. — Всякие там Маливанаги и их приспешники, вроде таинственного Мандо Плариделя, ужасно мутят воду.

— Да, опасные люди, — согласился Монтеро.

Сон Туа изобразил подобие улыбки:

— У нас, у китайцев, есть надежное средство против опасных людей.

— У армии тоже есть надежные средства, — подхватил Байонета.

Монтеро и Добладо, переглянувшись, одобрительно улыбнулись. Однако сенатор Ботин оказался решительным противником радикальных мер.

— Я предпочитаю кулак, обернутый бархатом, — сказал он.

— Железный кулак, обернутый бархатом, — поправил его генерал.

— В конце концов известно несколько способов, как зарезать цыпленка, — примирительно заметил дон Сегундо. — Но мы хотели бы знать, вы с нами, сенатор, или нет?

— А разве я сказал, что не с вами?

Еще один стаканчик виски, и сенатор откланялся, унося в кармане конверт, полученный от хозяина бунгало.

Разговор постепенно опять вернулся к событиям недавнего прошлого.