Хитросплетения
Шрифт:
– Ууууу… Уверена?
– Ещё нет, но очень похоже, и это волшебно! – улыбнулась невеста Кеша.
– Принцесса знает?
– Я не успела сказать, она пока занята, велела не беспокоить. Как освободится, непременно сообщу. Только сначала новость должна дойти до будущего отца.
Леди Кендбер отвела взор от подруги и задумчиво произнесла:
– Ты больше не будешь фрейлиной, значит…
– Выходит, скоро я стану леди Кеш. Сначала нам нужно обвенчаться, а потом мне придётся испросить у наследницы комнаты для нас в Виндзоре… Я не хочу покидать
– Уже хорошо, – вздохнула Мелани. – Мне бы тебя очень не хватало…
Листок дрогнул в руках. Строчки заплясали перед глазами. Дыхание готово было остановиться.
Руку Генуэзского Ирена помнила слишком хорошо, чтобы спутать его почерк с каким-то иным. Да и содержание письма не позволяло долго гадать, кто его автор.
«Миледи! Я решился писать Вам, поскольку меж нами осталось много недомолвок, а тем временем Ваш отец готовит наш брачный договор.
Я знаю, что не мил Вам. Знаю, что в Вашем сердце царит другой мужчина. Вам так же известно, с кем я провёл два месяца в замке де Нанон. Но всё это должно остаться в прошлом.
Мне известно, что Вы настаиваете на фиктивном заключении брака по причине нашего кровного родства, но в этом пункте я не могу с Вами согласиться. Не потому, что мою гордость задевают Ваши чувства, и не потому, что моё самолюбие жаждет обладания королевой до конца. Нет.
Но я так воспитан родителями и глубоко убеждён в их правоте: любой брак сможет стать союзом только тогда, когда супруги смотрят в одном направлении и идут в ногу, когда искренне тянутся друг к другу. Только так они создадут настоящий альянс.
Я понимаю всю ответственность возлагаемой на меня Его Величеством задачи, я понимаю, зачем нужен Англии, и посему настаиваю на полноценном брачном союзе меж нами.
Вы очаровательны, и Вас нельзя не любить. Полагаю, Вы не могли не заметить моего искреннего интереса к Вашей персоне в день нашей первой встречи. Но обстоятельства сложились так, что мы с Вами не смогли узнать друг друга лучше – мне пришлось исчезнуть. Я надеюсь, что Вы позволите восполнить этот пробел в течение ближайшего года.
Со своей стороны, я обещаю, что буду любить Вас так, как положено любить жену и королеву. Обещаю быть Вам верным мужем и покорным подданным. Я клянусь, что навсегда останусь за Вашей спиной, тем самым не разжигая противоречивые настроения в королевстве. Я клянусь, что никогда не попрекну Вас чувствами и не дам повода усомниться в моей честности по отношению к Вам.
С искренней преданностью Вам и Вашему трону, граф Г.»
Наследница захватила большой глоток воздуха ртом. Сердце взорвалось. «Он не понимает! Не понимает… Как же так?» – мысленно поразилась Ирена и стала нервно расхаживать по кабинету.
В приёмной стукнула дверь, раздались шаги Джерома. Через секунду он оказался рядом. Бросив лишь мимолётный взгляд на лицо подруги, страж понял, что случилось что-то неприятное.
– Ирен?
– На, прочти, – не здороваясь, девушка протянула названому брату письмо Генуэзского и отвернулась.
Остин
– Что думаешь отвечать?
– Что я могу ему сказать? – глухо отозвалась Дочь Англии, глядя в парк через тонкий тюль на окне. – Ты же видишь: он желает быть мужем. Он против фикции.
Остин Вендер положил письмо на стол, обошёл мебель и приблизился к названой сестре.
– Послушай, Ирен… Это не самый плохой вариант, на самом деле… – попытался успокоить наследницу фаворит, помня просьбу её отца.
Но она отрицательно закачала головой, голос сорвался:
– Он – Валуа. Валуа! Как ты не понимаешь?!
«Я тоже частично Валуа, и что?» – так и подмывал воскликнуть внутренний голос, но молодой человек сдержался. Рыцарь затронул плечо наследницы, она тяжело вздохнула. Виконт Родберри взял со стола письмо Генуэзского, смял его и вышел в приёмную. Там он поднёс бумагу к ближайшей свечке, подпалил и кинул в камин догорать.
Вернувшись, Джером подступил к Ирене:
– Письмо сжёг. Ответь мне, родная, что тебя больше пугает: проклятье или близость с графом?
Наследница развернулась. Глаза её метали молнии, голос прозвучал слишком резко для привычного тона общения с названым братом:
– Против Генуэзского как мужчины я ничего не имею! Он не вызывает во мне отвращения, он мил и обходителен, но он – ВАЛУА! Причём ровно настолько, насколько и я.
Принцесса обошла друга, покинув узкое пространство за столом, и стала измерять кабинет шагами. Виконт Родберри развернул корпус, наблюдая за нервными движениями наследницы.
– То есть, не будь он Валуа, ты согласилась бы стать его женой без фикции?
– Куда мне деваться-то? – развела руками Ирена. – Всё равно рано или поздно замуж идти. Даже мои рыцари уже давно это поняли и прямым текстом просят поскорее выбрать супруга, чтобы избежать войны в королевстве. Парламент всё равно будет стоять на своём. Искать жениха в Европе сейчас слишком опасно, нам достаточно брака Анж, а Франция не уймётся, пока я не достанусь кому-нибудь!
Ирена злобно сверкнула глазами в сторону юга.
– Мои чувства к Джону готовы вот-вот выплеснуться, и уже не всегда получается сдерживать себя… А подставить под удар любимого я не могу. Это слишком опасная игра: холостой герцог рядом с незамужней наследницей. И, кажется… – девушка остановилась, обратив лицо к брату, – кажется, граф понимает, чем чревато его согласие принять титул Корнуоллского и стать женихом принцессы Уэльской.
– Его уже пытались убить не один раз, – напомнил Остин Вендер.
– Вот именно. Он смотрел в глаза смерти и знает, каково это… – Ирена прошла до стула, на котором обычно сидели посетители, и опустилась на него, соединив ладошки у лица. – Зачем он добровольно приносит себя в жертву? Эта слишком опасно для него.