Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов
Шрифт:
Слуга, завидев меня, выходящего из светелки, вскочил в тот же миг, и я поспешил его успокоить.
— Он ещё жив, — сказал я. — Но быстро угасает. Идите лучше к нему.
Поместье Остерманов я покинул в довольно мрачном и удручённом состоянии, совсем не такого разговора я ожидал. Но хотя бы артефакты остались при мне. Это уже дорогого стоит.
Я запустил двигатель «Патриота», поехал прочь из леса, на этот раз не встретив ни волков, ни лесника, ни кого-то ещё. Добрался до трассы, повернул на Тюмень и помчался к городу.
На подъезде к окраинам, когда сеть снова начала ловить, у меня зазвонил телефон.
Звонил
— Слушаю, — сказал я.
Поначалу в трубке звучало только злобное сопение, но через какое-то время Вадик нашёл в себе силы заговорить.
— Если хочешь увидеть свою девку живой, приезжай в мой пентхаус. Даю тебе час времени, — выплюнул Чернышев и бросил трубку.
Не дал мне даже и слова сказать. Я тяжело вздохнул, потом выругался, несколько раз ударил руль прямо на ходу. Во мне закипал гнев. Щёки горели, сердце бешено стучало, кулаки сжимались сами собой, и это чувство впервые в жизни проявилось настолько сильно. Я понимал, почему. Потому что этот ублюдок угрожал не мне, а моим близким.
Риту выследили, не могли не выследить. Я и забыл, что новая невеста Вадика — ищейка. Фиолетовый маг. Большая редкость для своих и большие проблемы для всех врагов, а Вадик после нашей последней встречи наверняка записал меня именно во враги. Жаль, что он выбрал не ту сторону.
В том, что это приглашение — ловушка, не было вообще никаких сомнений. Мне придётся идти прямиком в пасть тигра, добровольно. Если я не хочу, чтобы Рита пострадала. А я и так доставил ей массу проблем.
Час времени. Достаточно, чтобы немного подготовиться, так что я нажал педаль в пол и помчался на Мыс.
«Патриот», повизгивая шинами, резко остановился почти у самого входа в подвальную качалку. Я выскочил и бегом спустился по лестнице.
Качалка, к моему удивлению, оказалась не заперта, я свободно вошёл внутрь. Там Андрейка и ещё пара пацанов занимались уборкой, разгребая мусор и перетаскивая уцелевшие тренажёры на место.
— О, Иван Василич! — воскликнул Андрей. — С вами что случилось?
— Порядок! Воронцовых больше нет! — на ходу ответил я, забегая в каморку.
Где-то тут должна была остаться моя спортивка. Поношенная, с чужого плеча, но более-менее целая. Не идти же на встречу с Вадимом в обгорелых лохмотьях. Я быстро переоделся, умылся ледяной водой, вышел обратно в зал, готовый к бою с любым противником. Хоть с княжичем Чернышевым, хоть с целой армией. Если с головы Риты упадёт хоть один волосок, я сровняю его небоскрёб с землёй. Чего бы мне это ни стоило.
— Иван Василич, может, помощь какая нужна? — спросил Андрей.
Не помешала бы, на самом деле. Но в этот раз я пойду один.
— Нет, Андрей, — сказал я. — Сам справлюсь.
— Куда хоть идёте-то? Вид у вас… Больно воинственный, — произнёс Лёха.
— В небоскрёб один. К князю Чернышеву, — не стал скрывать я. — Спросить с него надо кое за что.
— Ну это… Звоните, если чё, — сказал Паша.
Я взглянул на часы. Времени ещё хватало, но и медлить было нельзя. Рита в плену, и чёрт знает, что с ней там могут сделать. Для них, для Вадика она всего лишь очередная простолюдинка, существо чуть выше говорящей мебели.
— Ага, на связи, — сказал я. — Занимайтесь.
Качалку я покинул столь же стремительно. Гнев странным образом придавал мне новых сил, прежнюю апатию и усталость как
Небоскрёб Вадика и в самом деле был виден даже отсюда, с Мыса, если присмотреться хорошенько. Но я и без этого знал, куда ехать. В последнее время я бывал там слишком часто. Чаще, чем требовалось.
Поехал кратчайшим путём, по ремонтируемому мосту. И встрял на нём в пробку, потому что какой-то олух своротил ограждение и едва не рухнул в реку после того, как другой олух въехал ему в зад. Как назло, объехать эту сладкую парочку было нельзя, на соседней полосе дорожное полотно было разобрано до основания. Я снова выругался. Как всё вовремя. Как всегда.
Я снова глянул на часы, выскочил из джипа, прихватив с собой всё необходимое. А потом просто побежал пешком, оставив «Патриота» тарахтеть посреди заблокированной проезжей части. Кому надо — отгонят в сторонку сами.
Вот пешком я даже рисковал не успеть. Всё-таки свой путь я строил с расчётом на то, что домчусь на автомобиле, а не буду сбивать ноги в марафонском забеге, но это в любом случае быстрее, чем ждать эвакуаторщиков, полицию и так далее. Чем-то мне этот забег напоминал моё пешее путешествие по ночной Тюмени. Разве что в прошлый раз моё плечо не оттягивала сумка, полная магических артефактов и совершенно секретного оборудования.
Бежал я целеустремлённо, изо всех сил, позабыв об усталости. Некогда было уставать, нужно было идти и бить морду бывшему другу, которому я когда-то верил. Который помог мне в трудную минуту. Но который решил, что я — отработанный материал, и помощь мне будет чревата большими неприятностями. Он ошибся, и теперь надо было ему эту ошибку растолковать. Сам он никогда этого не признает, слишком гордый.
Я двигался самым коротким путём, срезал через дворы, стройки, парковки, перепрыгивал через заборы и ограды, с каждым шагом приближаясь к ловушке, которую для меня устраивал Вадик. Внутри меня может ожидать вообще что угодно.
Знакомый небоскрёб вырастал передо мной, будто неприступная гора. Я мельком взглянул на часы, проверил время звонка. До конца выделенного времени осталась всего пара минут. А мне ещё нужно подняться в пентхаус.
Я влетел в холл, охранник вздрогнул, завидев меня. Тот самый вахтёр, которому я давно уже хотел набить морду. Не было возможности. Сейчас же на это нет времени.
— В-вас ожид-дают… — пролепетал он, нажимая кнопку вызова лифта.
Что ж, я предполагал, что так и будет, но внутри, мысленно, всё равно готовился пробиваться наверх с боем, зачищая один этаж небоскрёба за другим, точно уровни бесконечной башни.
Я не удостоил вахтёра не то что ответом, а даже кивком или взглядом, пробежал мимо, точно это был предмет мебели, а не живой человек. Заметил краем глаза, как вслед за мной повернулась видеокамера, забежал в лифт. Нажал на единственную кнопку.
В лифте тоже висела камера, и я злобно уставился прямо в её объектив. Лифт поехал вверх, и я снова достал телефон, чтобы проверить время. Одна минута.
Лифт резко дёрнулся и остановился, свет моргнул, переключился на тусклое аварийное освещение. Я выругался и ударил кулаком по стальной двери, оставив на ней небольшую вмятину, бешено заозирался по сторонам. Похоже, лифт застрял где-то между этажами, и я не удивлюсь если это один из грязных приёмчиков Чернышева.