Хлеб Гиганта
Шрифт:
Энид почти все время молчала, но постоянно хихикала
— Написала бы двоюродному брату! — обратился к ней дядя Сидней. — Он был бы рад получить письмо от тебя, правда Вернон?
— Весьма — сказал тот.
— Вот видишь, я же говорил тебе, мисс? Девочка хотела написать тебе, Вернон, но стеснялась. Она часто вспоминает тебя. Но я не должен выдавать девичьи тайны, а Энид?
После обильного ужина дядя Сидней долго рассказывал Вернону о процветании своей фирмы:
— Растем, мой мальчик, растем на глазах!
И
Вернону это было совершенно не интересно, но такой разговор устраивал его намного больше. Можно было уйти в себя и лишь изредка вставлять вежливое междометие в знак внимания.
А дядя Сидней все рассказывал и рассказывал, развивая тему грядущей славы фирмы Бентов — величайшей фирмы, существующей ныне, и присно, и во веки веков, аминь.
Вернон размышлял над книгой о музыкальных инструментах, которую он купил утром и прочел в поезде по дороге сюда. Надо было столькому научиться! Гобои.. пожалуй, он будет использовать гобои. И альты — да-да, обязательно альты!
Голос дяди Сиднея звучал приятным низким аккомпанементом. В настоящий момент он говорил, что ему, пожалуй, пора. Последовала еще одна шутка — не поцеловать ли Вернону Энид на прощание?
Какой идиотизм! Но ничего, скоро уже можно будет подняться в свою комнату.
Когда дверь за дядей закрылась, Мира улыбнулась.
— Боже мой, — прошептала она, — как бы я хотела, чтоб твой отец был сегодня с нами! Такой чудесный вечер! Ему бы понравилось...
— Вряд ли, — сказал Вернон. — Что-то я не припомню, чтобы отец и дядя Сидней хорошо ладили.
— Что ты? Да ты просто был маленьким и не помнишь. Они были очень хорошими друзьями, к тому же твой папа всегда был счастлив, когда была счастлива я. Ах, мой милый, как мы были счастливы вместе!
Она поднесла платок к глазам. Вернон внимательно смотрел на нее и думал:
«Что за возвышенные чувства! Подумать только, она и вправду во все это верит».
Мира продолжала тихо предаваться воспоминаниям:
— Ты никогда особо не любил отца, Вернон. Думаю, иногда это огорчало его. Но в то время ты был так привязан ко мне! Забавно!
В каком-то отчаянном порыве, словно защищая отца, Вернон вдруг выпалил:
— Да отец вел себя с тобой как скотина!
— Вернон, как тебе не стыдно? Твой отец был лучше всех на свете!
Она смотрела на него с вызовом. Он подумал:
«Ей сейчас кажется, что она смела и отважна. Что-нибудь типа „Как величественна женская любовь на защите своего погибшего возлюбленного!" Гадость какая... Ненавижу все это».
Он быстро что-то пробормотал, поцеловал мать и ушел к себе наверх.
Позже вечером к нему в дверь постучалась Джо. Ей
— Привет, Джо. Что за мерзкий вечер!
— Тебе так не понравилось?
— А тебе? Все так гадко, особенно дядя Сидней со своими идиотскими шутками! Примитив!
— Хм, — задумчиво промолвила Джо.
Она присела на кровать и закурила сигарету.
— Ты что, не согласна со мной?
— Согласна — по крайней мере, в каком-то смысле...
— Выкладывай, — сказал Вернон.
— Ну, я хотела сказать — они ведь счастливы.
— Кто?
— Тетя Мира. Дядя Сидней. Энид. Они — дружное счастливое семейство, в котором все довольны друг другом. Это мы какие-то неправильные, Вернон. Мы прожили бок о бок с ними все эти годы, но так и остались чужими. Вот почему нам надо выбраться отсюда
Вернон задумчиво кивнул.
— Да, Джо, ты права. Нам надо выбраться отсюда.
Он блаженно улыбнулся — путь был так ясен!
Двадцать один год... «Могучие Братья»... Музыка..
Глава 3
— Не могли бы вы еще раз повторить то, что вы сказали, мистер Флемминг?
— С удовольствием.
Четко, сухо слетали безрадостные слова с уст юриста. Их смысл был безошибочно ясен. Слишком ясен. Не оставалось ни тени сомнения.
Вернон внимательно слушал. Он был очень бледен, руки изо всех сил сжимали подлокотники кресла, в котором он сидел.
Не может быть, что это правда — просто не может быть! Но в то же время разве не это говорил мистер Флемминг много лет назад? Да, говорил, но тогда впереди его ждал волшебный рубеж — двадцать один год, тогда было, на что надеяться. В двадцать один год все проблемы должны были каким-то чудом разрешиться! А вместо этого он слышал:
— Помилуйте, положение дел сильно изменилось с момента смерти вашего отца, но все же не настолько, чтобы притворяться, будто все трудности остались позади. Закладная...
Что-что? Они ничего не говорили про то, что имение заложено! Ну конечно, а какой смысл был говорить об этом девятилетнему ребенку? Но теперь незачем петлять вокруг да около. Правда заключается в том, что он не может позволить себе жить в «Могучих Братьях».
Вернон подождал, пока мистер Флемминг закончит.
— А если мама...
— О, конечно, если бы миссис Дейер была готова.. — он не закончил фразу, помолчал, потом добавил: — Но, если вы позволите мне высказать свое мнение, за все последнее время, что я видел миссис Дейер, она выглядела вполне обустроенной и довольной жизнью. Полагаю, вы в курсе, что два года назад она приобрела Кари Лодж в полную собственность?