Хлеб Гиганта
Шрифт:
Он был сбит с толку, напуган и уже ни в чем не уверен. Что за странная, болезненная реальность, которой нельзя доверять. Эти люди были добры к нему и совершенно нормальны — он им верил. Раз они это говорят, значит, все так и есть. Но что-то в глубине сознания продолжало сопротивляться. Им было жаль его, он чувствовал, и это его пугало. Было еще что-то, чего они пока не рассказали.
— Кто он? — спросил он резко. — Я имею в виду, этот Вернон Дейер?
— Ты родом отсюда Ты родился и провел
Грин перебил его, пораженный.
— «Могучие Братья»? Так ведь я только вчера отвозил туда мистера Блайбнера! Вы говорите мне, что это мой родной дом, а я даже не узнал его?!
Он вдруг решил, что теперь спасен, и почувствовал презрение. Весь этот разговор — сплошная ложь! Ну конечно же! Он знал это с самого начала. Это честные люди, но они говорят неправду. Он почувствовал облегчение и радость.
— Потом ты переехал жить в Бирмингем, — продолжал Левинн. — Ты учился сперва в Итоне, затем в Кембридже. Позже ты отправился в Лондон и изучал там музыку. Ты написал оперу.
Грин просто-таки расхохотался.
— Тут вы ошибаетесь, сэр. Я не отличу одну ноту от другой.
— Разразилась война. Ты был произведен в офицеры и направлен в нестроевые части. Женился... — Себастиан сделал паузу, но Грин никак не отреагировал, — и уехал во Францию. Через год весной пришло сообщение, что ты убит в бою.
Грин недоверчиво уставился на него. Что за вздор несет этот человек? Сам он не помнил ничего из сказанного выше.
— Произошла какая-то ошибка, — сказал он уверенно. — Мистер Дейер, должно быть, был моим «двойником», как это принято называть.
— Это не ошибка, Вернон, — сказала Джейн Хардинг.
Вернон перевел взгляд с Себастиана на нее. То, как тепло и доверительно она это произнесла, убедило его лучше всего остального. Он подумал: «Это кошмар. Сон наяву. Так не бывает». Его всего начало трясти, он не мог остановиться.
Левинн встал, смешал несколько напитков, стоявших на подносе в углу, и принес ему.
— Выпей залпом, — сказал он. — Тебе станет лучше. Это шок.
Грин выпил. Это его успокоило. Дрожь немного утихла.
— Ради Бога, сэр, — проговорил он, — поклянитесь, что это правда!
— Клянусь, это правда, — ответил Себастиан.
Он придвинул стул и сел поближе к другу.
— Вернон, старина, ну неужели ты совсем меня не помнишь?
Грин отчаянно, мучительно вглядывался в его лицо. Что-то, казалось, промелькнуло, но очень слабо. Как больно, как больно пытаться вспомнить! Что-то было — но что? Он сказал неуверенно:
— Ты... вырос? — Он протянул руку и дотронулся до ушей Себастиана — Мне кажется, я помню...
— Он помнит твои уши, Себастиан! — воскликнула Джейн и, отойдя в сторону, опустила
— Прекрати, — Себастиан встал, налил еще один стакан и протянул его Джейн. — И для тебя лекарство.
Она выпила, отдала ему стакан и, слабо улыбнувшись, сказала
— Извини. Больше такое не повторится.
Грин продолжал совершать открытия.
— Ты... ты мне не брат, верно? Но ты жил поблизости. Да, ты — сосед...
— Все правильно, старина, — Себастиан потрепал его по плечу. — Не бойся, вспоминай дальше, скоро память вернется.
Грин посмотрел на Джейн и спросил вежливо и робко:
— Ты не... Ты моя сестра? Кажется, я что-то помню про сестру.
Джейн только покачала головой, будучи не в состоянии ответить. Грин вспыхнул.
— Извините. Мне не следовало...
Себастиан перебил его.
— У тебя не было родной сестры, но была двоюродная. Вы жили вместе. Ее звали Джозефин. Но мы называли ее просто Джо.
Грин задумался.
— Джозефин... Джо. Да, кажется, припоминаю что-то.
Он помолчал и еще раз надрывно спросил:
— Вы уверены, что меня зовут не Джордж Грин?
— Совершенно. Ты все еще считаешь себя им?
— Да... И вы говорите, я пишу музыку — сам? Серьезную, не регтайм?
— Серьезную.
— Все это какое-то... сумасшествие. Именно сумасшествие.
— Не волнуйся, — ласково сказала Джейн, — просто мы поторопились сказать тебе все сразу, не следовало этого делать.
Грин переводил взгляд с одного на другую. Он был потрясен.
— И что мне теперь делать? — беспомощно спросил он.
Себастиан ответил, мгновенно приняв решение:
— Ты должен остаться здесь, с нами. Ты пережил сильный шок. Со старым Блайбнером я все улажу. Он хороший человек, он поймет.
— Я не хотел бы, чтоб у него были проблемы из-за меня. Он был страшно добр ко мне.
— Он поймет. Кое-что я ему уже сказал.
— А как же машина? Я не хочу, чтобы на ней ездил кто-то другой. Я только-только привел ее в порядок, и ход у нее стал...
Он снова превратился в шофера, с его проблемами и заботами.
— Понимаю, понимаю, — нетерпеливо перебил Себастиан. — Но сейчас, дружище, самое главное — привести в порядок тебя. Мы наймем тебе первоклассного врача.
— При чем тут врач? — спросил Грин слегка враждебно. — Я совершенно здоров.
— Возможно, но врач все равно должен тебя осмотреть. И не здесь, а в Лондоне. Мы не хотим, чтобы поползли разные слухи.
Что-то в том, как он это сказал, заставило Грина снова покраснеть.
— Вы имеете в виду мое дезертирство?
— Нет-нет. По правде говоря, я вообще в это не верю. Нет, я говорил совсем о другом.