Хлопок одной ладонью

Звягинцев Василий

— А что вам нужно? — приподнял бровь Андрей. — Вроде недостатка в электричестве никто не испытывает.

— Мне нужно минимум сто тысяч вольт при пятидесяти амперах.

Новиков взглянул на Шульгина. Тот пожал плечами.

— Я не готов ответить, — честно признался Андрей. — Но названные вами параметры кажутся не выходящими за пределы разумного. Сейчас позовем инженера, уточним.

— Позовите лучше Левашова. И господина Бубнова, если найдете. Он хоть и небольшой теоретик (тут Маштаков подлянку подкинул. Максим как раз поймал его на ошибке

в расчетах), однако в принципах разбирается.

— Нет проблем.

Не успели еще ученые старцы передраться по поводу противоположных взглядов на материализм и эмпириокритицизм, как названные персоны явились. Бубнов в полковничьей полевой форме, которая нравилась ему не в пример больше штатского костюма, Олег в джинсах, любимой рубашке «сафари» и лабораторном халате сверху, который держал капли олова с паяльника и падающую золу сигар.

— Олег, опять, простите, отчество запамятовал, — возопил Маштаков. — Не затруднительно ли будет сейчас из вашей московской военной базы сюда мой генератор доставить?

— Не ко мне вопрос, Виктор Вениаминович. Вашей железкой доктор Бубнов заведует.

Разобрались, конечно, и в железках, в их обычном и экстраординарном применении. Максим, радуясь вновь открывшимся возможностям, выставил прибор на специально подготовленном фундаменте, за полчаса соединил все провода и кроссы, спросил у Маштакова, куда и зачем ему требуется столь высокое напряжение.

— Сгорит все, к чертовой матери, прошу прощения. Фидеры ваши — ерунда. Трансформатор понижающий — смысла не вижу.

А вот Левашов догадался. Ему приходилось запускать машину, рассчитанную на бытовое напряжение, от межрайонной ЛЭП. И получалось как надо.

— Покажите, покажите, Виктор Вениаминович, вашу схемку… Неглупо, совсем неглупо. Так и попробуем.

Распорядился, чтобы от трансформаторной будки на задворках дома бросили прямо на балкон, «воздушкой», толстый черный кабель. Чтобы не переналаживать тщательно настроенную под новую задачу СПВ, сходил в свой московский особняк с помощью позаимствованного у Сильвии блок-универсала. Там в полуподвале, в захламленной каптерке пылилось немереное количество электронного и электромеханического хлама, россыпью и в виде недомонтированных и полуразобранных конструкций.

В шесть рук наскоро спаяли несколько каскадов усиления, нелепой конфигурации антенну, гирлянду конденсаторов и сопротивлений, похожую на самодельное елочное украшение.

Новиков с Шульгиным с молодых лет знали, как умел работать Олег, когда впадал в изобретательский запой, но сейчас картина выглядела еще более впечатляющей. Инженеры совершенно разных технических культур действовали настолько слаженно, что выглядело это хорошо поставленным эпизодом из советского производственного фильма. Они даже и разговаривали друг с другом, обходясь междометиями. И нещадно дымили, сигаретами и канифолью паяльников.

Уложились в час с небольшим.

— Ну-с, господа, сейчас мы сделаем попытку разом избавить себя от большей части беспокоящих факторов. Не говорю о политической составляющей, не моя это епархия, — положив руку на движок реостата, объявил Маштаков. — Что касается

технической… Честно скажу, не могу предсказать, как отреагирует мировой континуум на бросок напряженности хронополя такой дикой интенсивности. Это будет почище бури на Солнце, если пересчитать в сравнимые единицы конечно. Но, с другой стороны, пиковое напряжение будет столь кратковременным… Несколько наносекунд, наверное…

Лекция явно предназначалась дилетантам, но облеченным властью, и профессор считал своим долгом ввести их в курс дела, пусть и в самом первом приближении.

— Виктор хочет сказать, — перебил его Левашов, — что как бы ни повлиял наш эксперимент на глобальную хроноткань, а, может, и на саму Гиперсеть, мы все равно ничего об этом не узнаем, по причине собственной включенности в процесс. Так что…

— Хватит теоретизировать, — махнул рукой Шульгин. — Включай, что ли! Нам не привыкать…

— Секундочку, — остановил его порыв Левашов. — Товарищ Ленин учил, что главное — учет и контроль. Как и в каком направлении может деформироваться реальность, мы точно не узнаем, а вот что произойдет абсолютно со всей аппаратурой, способной генерировать или регистрировать поток хроноквантов, увидим.

На зеленоватом поле плазменного дисплея обозначились наложенные на карту мира линии вроде изобар или изотерм, густо-синего и ярко-красного цветов. Кое-где они прерывались мигающими или ровно светящимися коническими значками.

— Вот. Мигают — это включенные генераторы, которые держат открытыми межвременные проходы. Вот вокруг Москвы, вот в ней самой. О, и тут тоже, и тут… Гляди-ка, а прошлый раз мы их не видели. Война продолжается…

— Или неприятель задействовал запасные точки для бегства, — предположил Новиков.

— И так может быть. А вот эти метки — что-то другое. Возможно, нам даже и неизвестное, но гарантированно — связанное с хронополями. Раз кванты в этих устройствах застревают, поглощаются, научно выражаясь. Нейтрино, например, свободно пронзает всю толщу земного шарика, ни за один атом не зацепившись, а если бы зацепилось или тормознулось, было бы или не нейтрино, или не Земля. Доходчиво?

— Куда уж. Как в книжке серии «Эврика» [143] .

— Так включаем? — снова спросил Маштаков, едва не приплясывающий от нетерпения. Совершенно как пацан, собравшийся в школе короткое замыкание устроить, но заметивший в конце коридора завуча.

Новиков молча махнул рукой.

А внутри все равно что-то на мгновение сжалось.

Маштаков включил.

С организмами присутствующих ровно ничего не произошло. Даже мгновенного потемнения в глазах, что случалось, когда открывалась через блок-универсал дверь столешниковской квартиры.

143

Серия научно-популярных книг по всем вопросам гуманитарных и естественных наук, выходившая в СССР в 1960–1980 годы для молодежи. Всего вышло более двухсот книг, в т. ч. около двадцати богато иллюстрированных реферативных ежегодников.