Хлопоты с двенадцатой могилой
Шрифт:
Написав Гаррету сообщение о том, что у нас новый дедлайн, я помчалась наверх через ступеньку.
Сестра Мэри Элизабет стояла посреди кабинета Куки и никак не решалась со мной поздороваться. Поэтому я сама подошла и крепко ее обняла.
— Как поживаете? — спросила она с беспокойным выражением на красивом лице.
— Порядок. Иногда с Михаилом бывает непросто.
— С Михаилом? Вы о том самом Михаиле?
Сестра Мэри Элизабет слышит ангелов на небесах и сходу узнает тамошние последние новости и
— Что вас к нам привело, барышня-красавица? — спросила я, снимая куртку.
— Ангелы.
— Как всегда.
Я протянула ей чашку, а потом налила кофе и себе.
— Они там места себе не находят.
— Как всегда, — повторила я.
— Что Михаил-то сказал? — поинтересовалась Куки.
— Если вкратце, ангелы расстроены, потому что еще один буйный, а не злой, между прочим, бог разгуливает по этому миру. И мне дали один день, чтобы его остановить. Вы об этом слышали? — спросила я у сестры.
Та кивнула и села за стол напротив Куки.
— Честно говоря, я удивлена.
— Почему?
— Потому что вам дали еще один день.
— Ну, я вежливо попросила.
— Но у них так не делается. Они никогда не тянут время.
— Надо же, как трогательно! Теперь я чувствую себя особенной.
— Чарли, — начала Кук, почувствовав мое смятение, — что произойдет, если ты не успеешь?
Чтобы не разреветься, я зажмурилась. В глазах пекло, но в груди болело намного сильнее. Учитывая все, что мы сделали, вот так швыряться в меня ультиматумами, по-моему, несправедливо.
Открыв глаза, я заметила, что тревога Куки переросла в страх.
— Они вышлют армию, — ответила я и сама расслышала нотки гнева в голосе, — чтобы уничтожить его.
Рука подруги взметнулась ко рту, а сестра Мэри Элизабет нервно себя обняла.
— Сестра, я была бы не против парочки молитв, если, конечно, вы с сестрами не откажете.
— Разумеется. Мы все будем за вас молиться. Однако у меня новости от матери-настоятельницы.
— Правда? — я сделала огромный глоток, и горячий кофе опалил мне горло.
— Она хочет, чтобы вы кое-что знали, но это исключительно секретно. В общем, мы полагаем, что Ватикан не просто так позволил Квентину у нас пожить. У них определенно есть скрытые мотивы.
— Мотивы почти всегда скрытые. О чем, собственно, речь?
— Нам задают вопросы. — Тут она откашлялся и продолжила: — О вашей дочери.
Значит, неприятности еще не кончились. Внутри меня поднялась волна жгучей ярости, и я застыла. Одно дело — охотиться на меня саму, и совсем другое — на мою дочь.
— Что им известно?
— Понятия не имею. Информацией они не делятся, а лишь выуживают. Причем, по словам матери-настоятельницы,
— А причем тут Квентин?
— Мы считаем, что его используют в качестве оправдания для визитов в монастырь и разговоров с монахинями. Его, кстати, тоже допрашивают. Но, если честно, мне кажется, он в курсе, что происходит, и всегда отвечает очень… туманно.
Вот молодчина!
— Кто конкретно к вам наведывается?
— Епископ из Санта-Фе и еще один человек. Какой-то следователь. И, если я не ошибаюсь, он приехал прямиком из Ватикана.
Я кивнула. Что, черт возьми, у них на уме?
— Я дам вам знать, когда они вернутся. Если вернутся, конечно. А тем временем мы будем за вас молиться, Чарли.
Мы встали, и сестра сжала меня в объятиях. Для такой хрупкой барышни сил ей не занимать.
— Спасибо, что все мне рассказали. И поблагодарите за меня мать-настоятельницу.
Сестра Мэри Элизабет кивнула и поспешила на выход.
— Ну и денек у тебя выдался! — вздохнула Куки.
— Никак не могу отделаться от мысли, что все, над чем мы работаем, связано между собой.
— Согласна. Роберт звонил. Сказал, что первая жертва, Индиго Рассел, ходила к психиатру после того, что с ней случилось год назад. Сейчас он пытается выбить ордер, чтобы узнать побольше.
— Отлично. А я жду звонка от Гаррета. Он сегодня работает. Не смог отмазаться. Женщина, которую обвиняют в финансовых махинациях, решила, что у нее есть дела поинтереснее, чем сидеть в зале суда. Но он обещал позвонить, как только найдет все, что нам нужно. Что у нас с фургонами для забора крови?
— Один сегодня вечером будет работать на каком-то мероприятии. Что-то вроде благотворительной ярмарки.
— Супер.
— Мне казалось, мы решили, что ты не будешь красть кровь.
— Я и не буду. Всего лишь одолжу немножко. Кстати о птичках. Что ты делаешь сегодня вечером?
— Уж точно не граблю фургон для забора крови.
— Замечательно! Я тоже.
— Тогда зачем…
— Мы не будем грабить фургон. Мы его угоним.
— А-а-а… Ну, тогда я в деле.
***
Я решила повидаться со старым другом Рокетом. Он мог знать что-то о Рейесе. Точнее о человеческой части Рейеса. Здесь ли он еще? Осталось ли хоть что-то, что можно спасти? Или теперь он на все сто процентов бог, и моего мужа действительно больше нет?
Рокет умер в пятидесятых и с тех пор живет в заброшенной психиатрической лечебнице. В той самой, где ему пришлось пережить ужасные вещи. В той самой, где он в конце концов умер. Целиком я не уверена, но подозреваю, что лечили его электрошоком. Как минимум отчасти его разум словно стерли, и Рокет остался ребенком, заключенным в теле взрослого мужчины.