Хоббит, который слишком много знал
Шрифт:
— Во вселенной существует великое множество миров. И тот, кто владеет высшей магией, может переходить из мира в мир, как путник, владеющий собственными ногами, может переходить из одного места в другое.
— Высшая магия… Что за высшая магия? Она доступна халфлингам?
— Она же доступна мне.
— Ты научишь меня?
Кажется, я зря сказал Юргену, что я его вечный должник. Но слово вылетело, и теперь его уже не вернуть обратно. Я кивнул.
— Конечно, Юрген, я просто обязан научить тебя, ведь ты спас мне жизнь. Но прежде всего я хотел бы побольше узнать об Арканусе.
Юрген обернулся к жене.
— Эля! — крикнул он. — Принеси нам вина из погреба. И он начал рассказывать.
5
Юрген
Арканус — довольно странный мир, если судить с точки зрения существа, привыкшего совсем к другим законам природы. Местным жителям показалось бы странным и сумасшедшим то, как течет жизнь в Средиземье.
На Арканусе нет солнца, вместо этого равномерно светится весь небосвод, такой же голубой, как в Средиземье. Здесь нет смены дня и ночи, небо светит круглые сутки, темнота здесь бывает только в горных пещерах да в замкнутых помещениях. Здесь у разумных нет единого распорядка дня — каждый встает и ложится спать тргда, когда ему вздумается. В городах каждые восемь часов на специальной башне бьет колокол, чтобы было проще договариваться о делах и встречах, а в поселениях каждый спит и бодрствует так, как ему удобнее. Интересно, что жители Аркануса измеряют время точно так же, как и мы: шестьдесят секунд составляют минуту, шестьдесят минут — час, двадцать четыре часа — сутки, тридцать суток — месяц, двенадцать месяцев — год. Очень странно, особенно если учесть, что год Аркануса довольно точно совпадает с годом Средиземья. Может, наши миры сотворяли одни и те же валары?
Жители Аркануса относятся к времени довольно-таки безразлично. Здесь никто никуда не торопится, никто не назначает никаких мероприятий на какое-то точное время. Местные хоббиты… или халфлинги… наверное, правильнее называть их халфлингами… так вот, местные халфлинги вообще не любят употреблять в разговоре количественные оценки времени, чаще они говорят «скоро», «давно», «так давно, что в Сакред Вейле еще не было городской стены», и так далее.
На Арканусе не знают и смены времен года. Здесь не бывает ни зимы, ни осени, ни весны, всегда стоит нежаркое лето. Юрген говорит, что к северу отсюда воздух холоднее, а к югу теплее, а еще дальше к югу снова холоднее, но нигде — ни на севере, ни на юге — времена года не меняются. Если в каком-то месте холодно, то там всегда холодно, если жарко, то всегда жарко. Иногда небо затягивают тучи, проливающие на землю дождь, тогда небесный свег перестает согревать землю и становится холоднее, иногда несколько дней подряд на небе не появляется ни облачка, тогда халфлинги начинают страдать от жары, но никогда не бывает так, чтобы погода поменялась резко и надолго. А снег здесь лежит только на вершинах самых высоких гор.
Время Аркануса имеет и другое странное свойство. Когда путник отправляется в дальнее странствие, время для него идет в шесть раз быстрее. То есть если путник будет идти целый день, не останавливаясь, а потом пойдет обратно, то, когда он вернется в начальную точку пути, там пройдет целых двенадцать дней. А если путник идет по дороге, время идет не в шесть раз быстрее, а всего в три. И особенно удивительно, что эти эффекты проявляются только в дальних путешествиях, если пройти милю туда и милю обратно, никаких искажений течения времени не произойдет.
Арканус на самом деле не один мир, а два. Один называется собственно Арканус, а второй — Миррор. Эти миры параллельны, и каждой точке одного мира соответствует точка другого. Есть существа, которые могут в любой момент перейти из одного мира в другой, и есть башни, которые принадлежат одновременно обоим мирам. Каждая из таких башен имеет два выхода, и каждый выход ведет в свой мир.
В обоих мирах обитают разнообразные существа, некоторые из которых разумны. В Арканусе
Принято считать, что Арканус и Миррор сотворены одновременно около тысячи четырехсот лет назад. Почему именно этот срок почитается за возраст мира, никто точно не знает, но принято считать именно так. Большую часть времени и в Арканусе, и в Мирроре не происходило ничего достойного упоминания. Разумные расы добывали себе пропитание, иногда воевали друг с другом, иногда мирились, неразумные и полуразумные то прятались в потаенных уголках миров, то начинали рыскать большими и малыми группами, убивая и разрушая все на своем пути, и тогда разумные на время забывали свои раздоры, собирали объединенное войско и останавливали тварей. Затем все снова шло своим чередом.
Однако установившийся порядок жизни изменился тридцать три года назад, когда в миры явились четыре хозяина — Оберик, Мерлин, Шери и Сссра. Они явились в миры одновременно, но в разные места: Оберик к халфлингам, Мерлин и Шери к людям, Сссра к миррорским эльфам. И в каждом поселении, где появился хозяин, стали происходить удивительные вещи.
Прежде всего стоит упомянуть детей Творца. На территориях, контролируемых хозяевами, стали появляться словно из ниоткуда молодые юноши и девушки, причем в таком количестве, что естественно рожденные существа скоро оказались в меньшинстве. По словам Юргена, в Сакред Вейл за день являлось до семи детей Творца.
Потом стали являться герои — странные существа, принадлежащие на первый взгляд к обычным разумным расам, они обладали силой и способностями, недоступными никому из смертных. Только что явившийся герой стоит в бою двух десятков обученных халфлингов, а по мере того как герой набирается опыта, его силы быстро растут, и через несколько лет он становится практически неуязвим для обычных смертных. Дредвинг, изображенный на гобелене в гостиной, тоже был героем, но он не успел развить свои силы в должной степени до того, как погиб в битве за северный узел. Что такое узел? Не забегай вперед, Хэмфаст, всему свое время. Впрочем…
В обоих мирах от века была магия. Но пока не было хозяев, никто из разумных не умел пользоваться ею в полном объеме. Только хозяева могут вникнуть в суть магии, только они могут творить по-настоящему могущественное волшебство. Что доступно шаману-халфлингу, если вдуматься? Сотворить огнешар, вылечить живое существо, очистить землю от заразы, вот и все. А хозяева… Нет, это бессмысленно объяснять, это надо видеть. Вот, например, василиск, откуда, думаешь, он взялся? Из Круга Призвания, Оберик его призвал… Первого, пожалуй, с год назад, а второго где-то с полгода… Или раньше это было… Да не важно! Короче, василисков Оберик призвал… Откуда? Не знаю, принято говорить, что твари призываются, а не сотворяются, а откуда, пожалуй, только одному Оберику и ведомо.
Каждое заклинание требует маны. Мана берется из двух источников — от шаманов и от узлов. Каждый шаман постоянно дает хозяину немного маны, совсем чуть-чуть, но шаманов много, и суммарная магическая дань весьма впечатляюща. А узлы… Один узел в среднем дает столько же, сколько четыреста-пятьсот шаманов. Что представляет собой узел? Да что угодно! Роща, озеро, вулкан… Любой шаман чувствует за десятки миль силу, идущую от узла, и не только разумные существа чувствуют эту силу. Вокруг каждого узла неизбежно собираются разнообразные твари, которых притягивает поток магии. Говорят, что сами узлы обладают зачаточным разумом и что это они притягивают тварей, чтобы защитить себя… А кто его знает от чего… Про узлы много всего говорят…