Хоботок по прозвищу Слоняйка
Шрифт:
— У него температура девяносто и три, — озабоченно сказал Сийм.
— О! — испугался папа. — В таком случае наш бедный Хоботок скоро закипит и забулькает, как чайник.
— Ты зря волнуешься, — сказала мама. Она стояла рядом с папой и держала в руках большую тарелку. А в ней были большие круглые оранжевые апельсины.
Хоботок блаженно вздохнул.
Мама продолжала:
— Сейчас придет тетя-врач, сделает Хоботку укол, и он снова будет здоровым.
Мысли апельсинового цвета в голове у Хоботка закатились куда-то в
А вместо них явилась тонкая, длинная и очень острая мысль. Хоботку никогда не делали уколов, но он видел, как однажды кололи маму. С тех пор он не уважал уколов. Хоботок встал на ноги, потряс своей большой головой, потряс своим маленьким хвостиком и сказал:
— Мне кажется, что я уже не болен … Я даже уверен, что я не болен. Ведь я потел и после этого выздоровел.
— Тогда нам не нужно ждать тетю-врача, — сказал папа. — Тогда мы все вместе будем есть апельсины.
— Я тоже так думаю, — сказал Сийм. — Ведь что-то ребенок должен есть, если ему нельзя есть репки из снега.
Весна пришла
Мама и папа стояли у раскрытого окна. Мама тихо говорила:
— Как неожиданно потеплело. Еще утром было холодно и сыро, а сейчас — летний вечер да и только. Чувствуешь, какой воздух, и это здесь, среди каменных стен? А что делается за городом! Завтра тебе ехать, и погода — прямо как на заказ!
— Жаль, что ты не можешь поехать со мной, — сказал папа.
Хоботок лежал с Сиймом в постели. Он выпучил глаза и взволнованно спросил:
— Куда папа едет?
— Тсс! — Сийм приложил палец ко рту Хоботка. — Мы же спим.
Сийм только сказал, что они спят. На самом деле они не спали. Но папа с мамой не должны были этого знать, а то они ушли бы в свою комнату, и Сийм с Хоботком не услышали бы, о чем они говорят. А это был очень важный разговор.
Папа сказал:
— Что, если я возьму парня с собой?
— Какого парня? Куда с собой? — еще больше всполошился Хоботок.
— Тсс! — снова сказал Сийм.
— А куда ты его денешь на время совещания? — спросила мама.
— Побудет пока у тетки.
Мама неодобрительно сказала:
— Несколько дней в чужом месте…
Папа ответил:
— Он уже большой мальчик.
Мама сказала:
— Большой … Ты посмотри, как он играет со своим слоником.
— Необязательно брать слоника с собой, — ответил папа.
— Какой слоник? Куда с собой? — снова спросил Хоботок.
— Помолчи немного, — сказал Сийм.
Папа сказал:
— Идем, уже поздно.
Мама сказала:
— Я оставлю окно открытым.
— Только чтобы на парня не дуло.
— Я повешу покрывало.
Мама подошла к кровати, повесила в изголовье покрывало, легко провела по волосам Сийма, пошла с папой в большую комнату и прикрыла за собой дверь.
— О
— Я не понял, — признался Сийм.
— Ну, а как тебе показалось? Скажи, будь хорошим мальчиком, Сийм.
Сийм не знал, что и думать. Но он догадывался, что этот разговор обещал для него что-то приятное, а для Хоботка — нет. Но так как эта догадка была очень смутная, он не стал зря расстраивать своего сыночка и сказал:
— Мы все узнаем утром, а теперь давай спать.
— Я не могу заснуть, — сказал Хоботок.
Он все еще был очень возбужден.
— Почему не можешь?
— На улице шумно.
Сийм прислушался. В высоте гудел самолет. Где-то неподалеку остановился автомобиль. Вдалеке прогрохотал трамвай. Внизу играло радио. Все это были знакомые звуки, которых не замечаешь. Но никакого разговора не было слышно. Сийм прислушался. Да, теперь и он услышал разные странные звуки: зовущий свист, веселый щебет, таинственный шепот, мягкий шелест, озорное пощелкивание. Все эти звуки росли, надвигались, толпились за окном и вливались в комнату.
Хоботок прошептал:
— Сийм, кто-то вошел в комнату.
Сийм отогнул край покрывала в изголовье и выглянул. Никого не было ни в комнате, ни за окном. Только уличный фонарь и кусочек светлого неба между каштаном и стеной соседнего дома перемигивались. И поэтому казалось, будто в комнате кто-то летает.
— Никого нет, — сказал Сийм и глубже укутался в одеяло. Приятная усталость разлилась по всему телу.
Когда Сийм засыпал, он почувствовал, что кто-то гладит его волосы, еще ласковей, чем сама мама.
Утром мама вышла вместе с Сиймом во двор. Она спросила:
— Ты не замерзнешь в коротких штанишках?
Сийм покрутил головой, поморгал глазами и пожаловался:
— Мама, я ничего не вижу.
— Потому что очень яркое солнышко, — сказала мама. — Это у тебя скоро пройдет.
— Уже прошло, — заявил Сийм. Теперь он ясно видел весь двор. Это был не тот двор, в котором он еще вчера играл. — Мама, у нас новый двор! — воскликнул он, вырвал свою руку из маминой и стал носиться по двору. Хоботок мчался галопом то рядом с ним, то впереди, то позади и время от времени неистово трубил.
— Бегайте потише, — сказала мама. — Так можно и убиться.
— Не волнуйся, — сказал Хоботок, и тут же со всего размаху стукнулся головой об столб. Его глаза еще не привыкли к яркому солнцу.
— Что я говорила, — сказала мама укоризненно.
У Хоботка голова гудела от боли, но ему нельзя было этого показывать: вдруг его начнут бранить, что он такой непослушный, и не возьмут с собой в Пярну. Поэтому он сделал серьезное лицо и пояснил:
— Я нарочно налетел на столб, потому что иначе я никак не мог остановиться. Уж очень сильно я разогнался.