Хочешь мира…
Шрифт:
— Что случилось?! — зашипела она, вскочив. — И ты ещё спрашиваешь?! Да ты же с неё глаз не сводил! Коты мартовские! Что ты, что Артузов этот!
Тут она просто задохнулась от бешенства, но несколько мгновений спустя нашла силы продолжить.
— Он-то хоть холостой! А тебе не стыдно?! При живой-то жене!
Уфф! А я-то думал… Нет, посматривал я на нашу гостью частенько, но только потому, что гадал, шпионка она или нет.
— Дурочка ты моя! — нежно пробормотал я, пытаясь обнять разъярённую супругу. Пытаясь, потому что отбивалась она не притворно. — Ну, когда ж ты поймёшь, что ты для меня — самая красивая! Ну не люблю я низких и пухленьких. Вообще!
Натали
— Ты, и только ты мне нравишься.
— Да-а-а! — пробурчала она, постепенно сдаваясь. — А вот Марьям, к примеру? Она и худенькая, и моложе. Да и прибавила я в весе после родов.
— Зато она невысокая. К тому же, за ней этот техасец ухлёстывает. Он тоже на баритсу записался, ещё приревнует да покалечит меня. Нет уж, ну её, твою татарочку! Да и не люблю я азиатские черты! — тут я ловко подхватил её на руки и понёс в спальню. — Ничего, сейчас я тебе докажу, кого люблю!
Мексика, Тампико и его окрестности, 7 декабря 1913 года, воскресенье
Два монгольфьера[6] уже рвались в небо, удерживаемые только веревками. Командир третьего, который пока ещё только набирал подъёмную силу, торопливо проводил предполётный инструктаж.
— Парни, ваша задача пройти над нефтяным терминалом. Ветер дует примерно в сторону моря, скорость около шести метров в секунду. Это около двенадцати узлов. Через четверть часа сверяетесь по месту и при необходимости корректируете направление. Ещё примерно через тринадцать минут будем над целью. Задача ваша и вторых номеров — максимально повредить нефтяные ёмкости. Не цельтесь особо, всё равно расстояние большое, у вас задача побольше выстрелов сделать. Осколки у винтовочных гранат слабые, а скорострельность низкая. Так что старайтесь! Ну а следом я пойду с зажигательными. Нам бы всего в нескольких местах поджечь, а дальше само разгорится!
Он еще раз оглядел соратников, и продолжил:
— Когда отстреляемся, вес уменьшится и нас подбросит примерно на километр. А дальше идём по ветру. Впереди нас идёт парусник. Он чуть помедленнее, но догоним мы его часа через три-четыре, не раньше. К этому времени как раз и снижайтесь. Нас подберут и отвезут, куда договорено. Ну, товарищи, удачи нам! Не подкачайте!
— Не подведём! Про нас ещё будут говорить не меньше, чем про победу под Тьерра-Бланка![7]
Нью-Йорк, квартира Морганов, 10 января 1914 года, суббота
— Мэри, сладкая моя, ты не поверишь! Мы получили предложение от Рокфеллера.
— Ты прав, милый, верится с трудом. И что он предлагает?
— На первый взгляд, ничего особенного. Слить три небольших банка в один, средних размеров. В результате Он, я, ты, Воронцов и твой папа станем компаньонами.
Мэри недоуменно наморщила лобик.
— Но в чём смысл? Если банки мелкие, как ты говоришь, то наше время стоит дороже, чем возможная выгода.
Фредди торжествующе усмехнулся. Дело не в выгоде. Просто бандиты Вильи его совершенно достали. Помнишь, как описывали катастрофу в Тампико? «Небо, обагренное пожарами до самого горизонта» и прочее? А ведь на этом они не остановились. Кто-то заминировал два крупнейших танкера, возивших его нефть. Потом несколько подрывов нефтепроводов и миномётный обстрел района нефтедобычи. И знаешь, что самое поганое для него?
— Ну, говори уже! — надулась супруга.
— Что идеи Панчо Вилья про «нефть принадлежит мексиканскому народу, и прибыль от неё должен
— Но это же ужасно! Так могут и нашу собственность отобрать!
— Это труднее. Нас будут защищать сами мексиканские фермеры! — Тут Фред улыбнулся. — Воронцов придумал потрясающую схему.
— Не в первый раз! — улыбнулась миссис Морган. — Но теперь нам не пришлось ничего воровать и подсматривать.
Фред недовольно поморщился.
— Важно другое. Что мы с тобой, дорогая, здесь абсолютно ни при чём! — тут он довольно улыбнулся. — А ещё важно то, что предложением объединения банков Рокфеллер показывает, что готов прекратить войну. Союзником он нам не станет, но, раз мы сумели отбиться и нанести ему ответный удар, не переходя границ допустимого, он решил, что хватит нести потери.
— Так и напиши Воронцову! — посоветовала Мэри.
Прага, трактир «U kalicha», 28 июня 1914 года, воскресенье, вечер
— Ну что, ещё по кружечке? — спросил у меня Войтех Дворжак, директор нашего пражского филиала, совершенно не смущаясь тем, что буквально пять минут назад с этим же вопросом к нам подходил хозяин заведения, трактирщик Паливец[8].
— Не будем спешить, пан Дворжак! Я намерен отсюда отправиться прямо на вокзал. И не хочу опьянеть.
Объяснил бы кто-нибудь, что я здесь и сейчас делаю? Жена ведь только вчера родила. Ну да, когда мы мирились после скандала, вызванного Марией Соррель, оба слегка потеряли осторожность. Вот и… Ровно через девять месяцев. Мальчик. Толик. Мы заранее договорились об имени. У нас ведь первенец в честь её деда по отцу назван, а дочки — в честь наших матерей. Так что пацана назовём в честь моего папы.
Ну ладно, можно сказать, жена меня сама сюда выпихнула.После того, как наша троица военных авторитетов — Клембовский, Бонч-Бруевич и Семецкий — заявили, что Германия настолько готова к войне, что реально имеет шансы «завтракать в Берлине, а обедать в Париже»[9].
И виноват снова я. Увы, в реальном мире попаданцы не всемогущи. И любое их действие вызывает реакцию остальных участников. Мои действия существенно усилили химию Германии. У них намного больше теперь удобрений, пороха и взрывчатки. Есть чем кормить своих людей, более развита металлургия и обрабатывающая промышленность. А вот Британия, похоже, стала богаче, чем в прежней истории, но — за счёт финансов и торговли. А её армия и промышленность хорошо, если не ослабли. С французами же полный швах вышел. Мы и немцы почти «в ноль» задавили их химию. А развитие нашей металлургии и промышленности «откусило» у их промышленность часть рынка. Ну и главное — мы уже почти дюжину лет «откачивали» оттуда дешевые деньги своими эрзацами ренты. В итоге у них подорожали кредиты для собственных промышленников и торговцев.
Вот и получилось, что «в денежном выражении» Франция и французы процветали, а вот возможности их бюджета, армии и промышленности существенно уступали своим аналогам в известной мне истории.
И, как будто этого мало, германские военные внимательно изучили наш опыт в Балканской войне. Чёрт побери, они даже ухитрились украсть у Моргана технологию изготовления полугусеничников. Для французского театра военных действий это было настоящее «вундерваффе».
Когда мы это осознали, дружно ухватились за головы. А потом начали срочно менять планы. И искать деньги. Вот я и поехал по Европе. Искал, где ещё можно выжать хоть немного денег.