Хочешь мира…

Злотников Роман Валерьевич

— Братцы, напоминаю, что Воронцов сказал! Убивает паника! Газ сам по себе не так уж и опасен. Да и не дадут туркам применить его во всю силу. Наша задача переждать самое начало да пострелять тех, кто решит, что мы опять драпанули, и окопы пустые.

Адрианополь, Болгария, 2 августа 1913 года, суббота, двадцать минут спустя

— Это добром не кончится! — привычно пробурчал майор Вальтер Кох и скомандовал:

— Готовность две минуты!

Потом выждал назначенное время и пролаял:

— Начали!

Адрианополь, Болгария, 2

августа 1913 года, суббота, ещё парой минут позже

— Первое и второе звенья — на взлёт! Остальным ждать!

Заревели моторы и пятерка «сикорских», основная ударная сила этого дня, начали выруливать на взлётную полосу. Машина Ленивцева шла без бомб, только для корректировки артиллерийского огня, остальные зарядились по полной, благо лететь недалеко. Даст Господь, ещё и из пулеметов турок «причешут».

— Внимание, обнаружена цель! — раздался в шлемофонах голос корректировщика. — После взлета идите на два часа. Примерно через две с половиной версты. Ориентир — развалины большого дома с ярко-жёлтой крышей!

— Принято, Володя!

Примерно через минуту в указанном месте удалось углядеть растянувшуюся цепочку солдат с какими-то баллонами и… похоже, это штаб и склад резервных баллонов.

— Я — Первый, обнаружил штаб и склад баллонов с газом на правом фланге! — зазвучало в эфире! Второй, атакуешь после меня! Третий, четвёртый, ищите резервный пункт управления! Воронцов говорил, что тот, скорее всего, поставят на другом фланге.

— Пятый! Ленивцев, слышишь меня?

— Тут пятый!

— Володя, не спеши с корректировкой! У нас после первой атаки вторая будет. Потом начинай. Парни, после второй атаки отходим в сторону и ждём! Те, кто пытается сбежать — наши! Они нам все за Семецкого ответят, гады!

Адрианополь, Болгария, 2 августа 1913 года, суббота, через сорок минут после начала химической атаки

— Отбой химической тревоги! Противогазы и маски снять! Унтера, проследить за обработкой личного состава и снаряжения специальным раствором!

— Слышали! — обратился ко взводу Горобец. — Я ж говорил, что не опасно! И побыстрей давайте, чувствую, скоро нас в контратаку двинут!

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Последствия 'атаки на Адрианополь» были катастрофичны для турок, их прилично отбросили, так что своего Эдирне они по условиям мирного договора лишились. Но хуже всех пришлось немцам. Один убитый майор, дневник другого, куча пленных дающих показания, найденные наставления по применению ядовитых газов, целые и взорванные баллоны с маркировкой BASF, всё это уличало Германию и её крупнейший химический концерн в непосредственном применении варварского оружия.

К тому же, весь мир увидел, что оно не так уж эффективно против подготовленной армии, но зато смертельно опасно против применяющей его стороны. Всё это вместе с международным осуждением привело с тому, что химическое оружие попало под запрет и до сих пор ни разу не применялось, ни в Великую Войну, ни позднее.

Опять же, позиции германофилов в болгарской элите существенно ослабли, а среди простого народа — упали до нуля. Вместе с шумихой о роли русских добровольцев и снятыми нами фильмами «Чаталджанские высоты», «Взятие Адрианополя» и «Турецкая отрава. Ответный удар» это существенно качнуло симпатии «братушек» в сторону России…'

Южная Мексика, 10 августа 1913 года, воскресенье, утро

— Мистер О’Брайен! Патрульные

на связь вышли. Говорят, милях в десяти обнаружили вооруженный отряд. Примерно двести всадников, с заводными лошадьми. Из оружия — винтовки, револьверы и, похоже, пара пулемётов во вьюках. Двигаются в сторону центральной конторы. Я думаю, они считают, что все в церковь пошли, воскресенье как-никак. Надо бы доложить миссис Морган, раз она здесь, я думаю.

— Малыш, думать здесь положено мне! Я охранял её, когда она была ещё мисс Мэри Мэйсон, понятно?

— Что, и Воронцова видел?

— А этому я вообще несколько раз морду начистил, кого угодно спроси! Он и из страны-то именно от меня сбежал!

Увидев недоверчиво скривившиеся лица подчинённых, Том перешёл от воспоминаний к конкретным приказам, благо командиры групп сидели в этой же комнате:

— Выделить три грузовых бронеавтомобиля и шесть пикапов. Полный экипаж. Первые и вторые номера — за «максимом», третьи и четвертые — с «натали», пятые номера за рулём. Стрелть по лошадям. Можно в воздух. Постарайтесь поменьше убивать и взять побольше пленных. С собой иметь запас воды, проволоки и цепей для связывания пленных. Связываете руки, и крепите к цепи, цепи крепите к пикапам и грузовикам. Буксировать со скоростью быстрого шага. Нам надо, чтобы они устали, а не остались без рук. Вопросы есть?

— Что делать с ранеными и убитыми, Том! — серьёзно спросил молодой техасец, бывший правой рукой старого ирландца. — Как бы мы ни были аккуратны, они будут.

— Ты прав, Билл! Возьмём еще пару обычных грузовиков. Трупешники просто навалим, раненых связать и уложить на дно. В кузова по трое наших ребят с «нуделями» для охраны. И да, трофейное оружие туда же! И местных гаучо возьмите, им сюда трофейных лошадей гнать придётся.

Тут Тома осенило и он добавил:

— А потом грузовики с местными еще несколько раз смотаются, убитых лошадей привезут. Нечего шкурам и конине пропадать!

Южная Мексика, 10 августа 1913 года, воскресенье, полдень

— Вы командир этого отряда? Как к вам обращаться? Вы понимаете английский?

Пленный угрюмо посмотрел на обращавшуюся к нему американку лет тридцати пяти-сорока на вид, но хорошо ухоженную и промолчал. Том О’Брайен дёрнулся было закатить ему вразумляющую оплеуху, но был остановлен властным жестом.

— Меня зовут Мэри Морган, и я здесь главная. Хочу заметить, что вас не бьют, и постарались взять в плен, хотя проще было всех перебить. Сами знаете, какие нынче времена, а вы явно готовили нападение на наш посёлок. Тем не менее, ваших людей сейчас кормят, раненым оказывают помощь, а лично вас мы не пытаем и не допрашиваем. Пока что я склонна считать это недоразумением. И хочу всё прояснить.

— Да, я — командир этого отряда. И не только этого, у меня более тысячи человек в подчинении. Но наша база далеко отсюда, в штате Чиуауа, а нас информировали, что у вас и сотни человек в охране не наберётся, да и то, большинство из них никогда не воевало, обычные громилы. Нашего отряда должно было хватить, если б не эти ваши адские повозки!

Тут пленный ненадолго прервался, а потом продолжил:

— Я понимаю и говорю по-английски, весь последний год я провёл в Соединённых Штатах. А насчёт имени… Здесь меня называют Панчо Вилья[7], зовите и вы так же! И это не было недоразумением! Я знаю, что здесь теперь самая большая плантация в Мексике и что вы берёте с арендаторов самую большую в стране плату, хотя тут — каменистая пустыня. Добровольно на такое никто не пойдёт, очевидно, что фактически мои земляки у вас в рабстве!