Хочу быть лошадью: Сатирические рассказы и пьесы
Шрифт:
Артур. Эти похабные свиные глазки?
Аля. Они мне нравятся.
Артур. Я убью его!
Аля (довольная). Ты ревнивый?
Артур. Совсем не ревнивый!
Аля. Сначала нахал, потом ревнивец. Так-так.
Артур (вскипев, становится перед Алей). Ну что? Почему ты не раздеваешься? Я тебе уже не мешаю.
Аля. Потому, что мне расхотелось.
Артур.
Аля (отступая). Я раздумала.
Артур (следуя за ней). Не хочешь? Тогда немедленно ответь, почему не хочешь. Ответь, почему до этого хотела?
Аля. О боже, это какой-то маньяк!
Артур (хватает ее за руку). Почему?
Аля. Не знаю.
Артур. Говори!
Аля. Ну что мне сказать? Не знаю — и все! Пусти меня!
Артур (отпуская ее). Ты прекрасно знаешь. Ты только притворяешься, что тебе нравится эта развязность, отсутствие правил, эта распущенность!
Аля. Я притворяюсь?
Артур. Конечно. Это тебе не нравится, потому что это тебе не выгодно. Современное отсутствие стиля лишает тебя выбора, ограничивает твои возможности. Ты можешь только одеваться и раздеваться, ничего другого тебе не остается.
Аля. Неправда!
Артур. Тогда откуда это сопротивление (пауза)?
Аля. Ты говоришь логично, а сам же сказал, что логика — это ерунда, ага?
Артур. Я так сказал?
Аля. Конечно, ты так сказал, минуту назад. Я же слышала.
Артур (недовольный). Ты, наверно, ослышалась.
Аля. Ничего подобного. Я ясно слышала.
Артур. Это ничего не значит. Во всяком случае, я тебе не верю. В сущности, тебе не нравится этот принцип отсутствия принципов. Не ты его выбрала.
Аля. А кто?
Артур. Мы. Ты только делаешь вид. Тебе больше ничего не остается. Никто не хочет признаться, что кому-то подчиняется.
Аля. А почему я должна соглашаться, если мне это не нравится?
Артур. Из страха, что иначе не будешь нравиться. С модой так всегда. Лучше признайся.
Аля. Нет!
Артур. Нет? А вот ты и призналась, что у тебя есть, в чем признаваться. Послушай, для чего это мошенничество? Заклинаю тебя, речь идет о более серьезных вещах. Ведь я не верю, что ты хотела бы спать со всеми мужчинами на свете. Ну, может быть, выбрала бы себе сто лучших, двести, десять тысяч, миллион, но со всеми наверняка нет. Нравиться всем — да, конечно, это другое дело, но именно для того, чтобы иметь возможность выбора. А какая еще возможность выбора
Аля. Я совершеннолетняя. Сама знаю, чего хочу.
Артур. Но ты слаба по своей природе. На что ты можешь рассчитывать, если находишься один на один с незнакомым мужчиной, который сильнее тебя и тебя от него не защищает никакая условность? Я мог бы быть тебе отвратителен, но если бы сюда случайно не вошел Эдик, тебе бы ничего не помогло. Я сильнее.
Аля. Я могу записаться в секцию дзюдо.
Артур. Но ведь я говорю в переносном смысле! Или женщины действительно не понимают обобщений?
Аля. Сейчас многие женщины записываются в секции дзюдо. Ах, как бы я хотела, чтобы ты умолял меня о пощаде!
Артур. Очень хорошо. Понемногу ты признаешься во всем. Только зачем дзюдо? Вполне достаточно, если будут введены хорошо продуманные и четкие условности. Тогда я стоял бы перед тобой на коленях, здесь, на этом полу, с букетом цветов в руках и молил бы тебя о сострадании, о тени надежды. А ты без всякого усилия, не испортив прически, играла бы своей силой за стеной условности. Разве это не лучше, чем дзюдо?
Аля. Правда? Стоял бы на коленях?
Артур. Без всякого сомнения.
Аля. Тогда сейчас же становись на колени.
Артур. Как это?
Аля. На колени!
Артур. Это невозможно.
Аля (разочарованно). Почему?
Артур. Потому что тех условностей, о которых я говорил, еще нет. Теперь ты видишь, в каком ты положении?
Аля. И это нельзя изменить?
Артур. Можно.
Аля. Как?
Артур. Создать новые условности или возродить старые. И я это сделаю, если ты мне в этом поможешь. Все готово, нужна только твоя помощь.
Аля. Прекрасно! И ты станешь на колени?
Артур. Стану.
Аля. Что я должна для этого сделать?
Артур. Согласиться на брак. Начнем с этого. Никаких незаконных связей, никакой легкой жизни. Свадьба мне необходима. И не какая-нибудь там, на скорую руку, между завтраком и обедом, а настоящая свадьба, со всей церемонией, органом, свадебным кортежем и всем прочим. Особую ставку я делаю на свадебный кортеж! Это должно их ошеломить. Надо сделать так, чтобы они не успели опомниться, организовать сопротивление, повлиять деструктивно. Мы сразу попадем в самое «яблочко». Когда мы вот так, внезапно, на них нападем, они, однажды заключенные в форму, из нее уже не вырвутся. Я вовлеку их в свадебную церемонию, а она будет такой, что у них не останется другого выхода, как принять в ней участие на моих условиях. Я сделаю из них свадебный кортеж, и мой отец будет вынужден наконец застегнуться! Что ты на это скажешь?