Хочу, чтобы мы были вместе
Шрифт:
– Только за неделю до начала ординатуры я, наконец, осознал, что устал скрывать от нее свои чувства. Я спросил Кэмерон, может ли она дать мне причину, почему я не должен уезжать, а затем с замиранием сердца ждал, что она скажет, чтобы я остался, потому что любит меня. Но этого не произошло.
Глаза Кэмерон блестят от слез, но она не смаргивает их, и я смотрю, как они заполняют ее зеленые омуты, и продолжаю рассказывать нашу историю так, как хотел бы, небеса мне свидетели, чтобы она произошла на самом деле.
–
Тело Кэмерон клонится ко мне, пока мы не сближаемся настолько, что я могу различить золотые крапинки в радужной оболочке ее глаз. Мне приходится сдерживаться изо всех сил, чтобы не сократить оставшееся расстояние и не поцеловать ее, желая заставить поверить словам, которые произношу; что я отчаянно мечтаю, чтобы все у нас было именно так, как я рассказываю.
Из-за ее близости мысли путаются даже больше, чем я предполагал; воспоминания о прошлом, о моих чувствах совсем не проясняют ситуацию, напротив только ухудшают, но я ушел уже слишком далеко по тропинке своей памяти, чтобы теперь остановиться.
– Но прежде чем мое сердце разбилось на кусочки, Кэмерон сказала, что будет ждать меня столько, сколько потребуется. И так она застряла со мной на весь срок ординатуры, а потом еще на три года, пока я работал во «Врачах без границ». Она простила меня за то, что я оставил ее, за то, что не был здесь, когда она нуждалась во мне больше всего. Простила за боль, что я ей причинил, за ошибки, которые совершил, и она знает, что я отдал бы что угодно, лишь бы вернуть все обратно, – шепотом произношу я, поднимаю руку и смахиваю челку со лба Кэмерон. – Все, что угодно.
Я обнимаю ладонью ее щеку и ласкаю пальцами кожу, а потом наклоняю голову вперед, чтобы наши лбы соприкоснулись, и, сохраняя низкий тон голоса, говорю только для Кэмерон.
– Я и раньше не заслуживал иметь ее в своей жизни, не заслуживаю и теперь. Но нет ничего на свете, чего бы я ни сделал ради нее. Я пойду на все, чтобы доказать, что всегда любил ее и всегда буду любить.
Черт, откуда это взялось? Я мог просто сказать, что всегда буду ей другом, и этого было бы достаточно и для Кэмерон, и для мужчины напротив, что ловил каждое мое слово.
Я закрываю глаза, и мое сердце так сильно колотится в груди, что, без сомнения, Кэмерон может его услышать. Она издает крошечный вздох, и я отстраняюсь, желая увидеть ее лицо, но тут голос Стратфорда лопает созданный мной маленький пузырь, где мы с Кэмерон были только вдвоем.
– Как давно вы вернулись домой?
Я так зачарован, глядя в глаза Кэмерон, что отвечаю не задумываясь.
– Девять месяцев назад.
Я
– Извините. Разговор о том, что он был в таких опасных местах, всегда заставляет меня волноваться. – Объяснение Кэмерон звучит натянуто.
«Дерьмо! Сукин ты сын, Эверетт! Почему бы тебе не заткнуться!»
Я понимал, что она разозлится, узнав, что я не приезжал к ней, хоть и был дома, поэтому и хотел отложить признание. Мне было необходимо чуть больше времени с Кэмерон. Времени, чтобы сначала получить прощение за свой уход много лет назад, и лишь потом поднимать новую волну ее негодования из-за того, что мне было стыдно показываться ей на глаза в том состоянии, что я пребывал, когда вернулся домой. Но, с другой стороны, может все и к лучшему. Теперь не нужно это скрывать от Кэмерон.
Я так пристально всматриваюсь в профиль Кэмерон, желая, чтобы она снова посмотрела на меня, что почти не замечаю, когда Стратфорд начинает говорить.
– Какая замечательная история. Это так очевидно, что вы двое предназначены друг для друга. И мне приятно видеть пару, которая не позволила препятствиям помешать им быть вместе. – Стратфорд вытирает рот салфеткой, отодвигается от стола и встает. – Спасибо за прекрасную еду и беседу. Сегодня был долгий день, поэтому я собираюсь вернуться в свой номер. А с вами, молодые люди, я увижусь завтра в районе девяти утра у конюшен, чтобы вы показали мне, как будучи женатыми, можете вместе управлять делами здесь.
Стратфорд кивает нам, улыбается и, насвистывая себе под нос, поднимается на второй этаж, чтобы улечься спать. Как только он исчезает из нашего поля зрения, и звук его шагов затихает, Кэмерон так быстро отталкивается от стола, что скрип ножек ее стула эхом разносится по столовой.
– Кэмерон, подожди! – сдергивая с колен и бросая на стол салфетку, кричу я.
Вскочив со стула, я мчусь за Кэмерон, пока она бежит по комнате. Мне удается догнать ее лишь, когда она уже спускается с крыльца. Я останавливаю Кэмерон, обнимая ее руку своей. Она вырывается из хватки и круто поворачивается ко мне. Слезы, которые еще несколько секунд назад только блестели в ее глазах, теперь оставляют следы на щеках.
– Мне так жаль. Кэм, пожалуйста… – прошу я, сам не зная, о чем молю ее сейчас. Я просто хочу, чтобы она остановилась и выслушала меня, позволила объяснить.
– Даже не пытайся извиниться! Твои извинения – пустой звук для меня! Какой же идиоткой я себя чувствую. Кстати, ты отлично поработал, рассказывая всю эту фигню о том, как влюбился в меня. Звучало действительно правдоподобно, если не учитывать, что тебе целиком и полностью плевать на меня!