Хочу, чтобы мы были вместе
Шрифт:
– Он все еще попытался бы залезть к тебе в штаны, а потом попросил бы меня оценить тебя по шкале от одного до десяти, - добавляю я с улыбкой.
– Он был ужасен на свиданиях. Не верится, что я повторила это еще два раза после первой катастрофы, - жалуется она. – В этом, кстати, я виню тебя.
Сейчас я уже могу смеяться над этим.
– Ты имеешь полное право винить меня. Я беру на себя ответственность.
Кэмерон вопросительно смотрит на меня.
– Амелия, - поясняю я.
– Конечно, - отвечает она, закатывая глаза. – Это была последняя капля. Хотя она должна была случиться после первого свидания, когда он повел меня в кино и постоянно выходил из зала, чтобы ответить своим шлюхам, которые все время ему звонили.
– Не может быть!
– О, да, - смеется Кэмерон. – Но это же Эйден. Я любила его из-за того, кто он. Он был забавным и полным жизни, не хотел упустить ни шанса повеселиться. Я прекрасно знала, что не изменю его, да и не хотела этого делать, потому быстро поняла, что свидания с ним – самая глупая идея.
Она затихает на пару минут, задумавшись, глядя на озеро.
– Ты бы видел его с Мишель и Эбби. Они его изменили, - грустно говорит она.
– Все еще не верится. Даже увидев Мишель и услышав, что они были помолвлены, я не могу поверить, что наш Эйден полюбил вдову с ребенком. Он ненавидел детей. Каждый раз, когда он был в лагере, он кривился, когда они подходили к нему, боясь, что они испачкают его дорогущий костюм.
– С ними он был другим. С ними обеими. Когда он впервые посмотрел на Мишель, я знала. Я видела в его глазах. Он не говорил больше о шлюхах, и он любил Эбби как свою дочь, - объясняет Кэмерон.
Ее лицо затемняет печаль, в глазах блестят слезы.
– Сегодня я впервые видела ее после похорон. Я пыталась ей звонить и писать, но она не отвечала. Она тяжело это восприняла. Это понятно, и я пыталась помочь, как могла, но ее стадии горя перепутаны. Она сразу перешла к гневу, и я только все ухудшила. Она стала винить меня за время, которое потеряла, потому что Эйдан был со мной, а не с ней и Эбби. Ей было слишком больно находиться рядом со мной, потому что это напоминало о нем. И все это время она ревновала, и это чувство развилось в ненависть. Мы были друзьями, а теперь она не хочет иметь со мной дела.
Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. В сотый, если не в тысячный раз, я желаю, что не приехал к Кэмерон, как только вернулся домой несколько месяцев назад. Она столько пережила, а меня не было рядом, чтобы помочь.
– Я не хочу спрашивать, но должен. Думаешь, это Мишель отправляет письма?
Кэмерон смотрит на меня и качает
– Нет. Ни за что.
Я слышу в ее голосе сомнение, но не хочу спорить.
Я собираюсь позвонить в полицию насчет тех писем, даже если это разозлит Кэмерон. Мне не нравится, что кто-то запугивает ее. И я собираюсь узнать больше о том гаде, Грейди Стивенсе. Кэмерон как-то говорила, что он стал странным и властным, когда я появился. И, кстати, он сказал ей, что она испортила его жизнь. Уж очень это похоже на слова в сегодняшнем письме.
– Людям сложно идти дальше. Отпустить боль, печаль, страх, учиться жить снова и быть счастливыми, - говорю я ей.
– Поэтому ты не идешь работать в больницу? Боишься? Скучаешь по путешествиям, оставаясь на одном месте? – тихо спрашивает она.
У меня есть время, прежде чем нужно будет решить, подписывать ли еще один контракт с «Врачами без границ», но я уже знал, что собирался делать. Я знал это, как только вернулся сюда десять месяцев назад.
– Я скучаю по этому. Просто… - я утихаю, пытаясь привести мысли в порядок.
Я никому не говорил о своем решении или причинах, но Кэмерон заслуживает знать. Мы неделями восстанавливали дружбу, еще неделю развивали нечто большее, но еще не обсуждали ничего важного. Ей нужно знать все обо мне и то, что я сделал, пока отношения не зашли глубже.
Я пытался сделать вид, что неприятие ее папы – пустяк, и это не беспокоит меня, но это не так. Мне больно. И каждый раз, когда он хмуро смотрит на меня или выходит из комнаты, когда я вхожу, вызывает гадкое воспоминание о ночи перед моей первой поездкой заграницу. Причина, по которой я подтолкнул Кэмерон встречаться с Эйденом. Причина, по которой четыре года провел вдали от нее.
…Он недостаточно хорош для нее. Убьет его что ли, если он будет чаще улыбаться? Если Кэмерон и собирается быть с кем-то, то это должен быть мужчина, который сделает ее счастливой, а не тот, кто с кем она доведет себя до изнеможения, пытаясь исправить…
Слова, которые мистер Джеймс сказал маме Кэмерон в ту ночь, не покидали меня. Они укоренились глубоко в мозгу, и гнили там годами. И за последнюю неделю стало только хуже. Каждый раз, когда я касаюсь Кэмерон, когда целую ее, я слышу его голос в своей голове, говорящий, что я недостаточно хорош, и часть меня знает, что он прав. Часть меня ужасно боится, что, когда Кэмерон узнает все обо мне, то согласится со своим отцом.
– Есть грань между добром и злом. Правильным и неправильным. Я почти всю жизнь старался не пересекать эту грань. Ни с тобой, ни с кем-то еще.
– Я смотрю на озеро, чтобы не видеть, как в глазах Кэмерон появится тоже выражение, что и у ее отца, когда он смотрит на меня. – Я всегда принимал правильные решения. Делал так, как было хорошо, как было правильно, и не думал, что однажды придется принять решение, которое изменит это. А потом я отправился заграницу.