Хочу познакомиться

Уинтерс Рэйчел

Ему было абсолютно плевать, что я все слышала, — вероятно, потому, что эти слова предназначались мне.

Одеваясь на деловую встречу, Эго решил, что пижамных штанов будет достаточно. Если сердце у меня и екнуло при виде его мускулистой груди, безупречных очертаний и нелепой фотомодельной привлекательности, я простила себя за это. Может, он и придурок, но определенно симпатичный.

— Эви, — поправила я с опозданием на несколько секунд. А затем, просто чтобы окончательно удостовериться, что у меня не осталось

чувства собственного достоинства, добавила: — И в пятницу я тоже была в клубе.

Ну что за идиотка!

Эго обнял Монику за плечи. Передо мной стояли два до нелепости красивых создания, немало украсившие мир своим присутствием в нем. А я в своем хорошеньком платьице в стиле пятидесятых, сшитом мамой, остро чувствовала, что я к этому миру отнюдь не принадлежу.

— Между прочим, у вас течет, — сообщила Моника, поправляя на плече свою «биркин».

Я опустила взгляд. Кофе пролился в картонную подставку и капал мне на «мартинсы».

— Блин, — ляпнула я. Очень профессионально, Эви. — Простите.

Эго явно забавлялся.

— По крайней мере, будут чистые, — заметила Моника. Потом, отвернувшись от меня, притянула к себе Эзру и поцеловала его так, что монахиня, которую она играла, была бы совершенно скандализирована. Она подкрасила губы, надела большие солнцезащитные очки и спустилась по ступенькам.

— Я кину тебе сообщение, — крикнул ей вслед Эго.

Моника в ответ помахала рукой.

Теперь он с раздражением воззрился на меня.

— Чего надо?

Я сдержала улыбку.

— Мы же договорились о встрече.

— Где Монти?

В письме я ясно дала понять, что приду сама.

— Здесь только я. И у меня есть кофе. — Я показала подставку со стаканчиками. — Можно войти? Я купила кексы.

Эго несколько секунд молчал, потом его брови взметнулись.

— Терпеть не могу кексы.

Я продолжала улыбаться, хотя в душе слегка приуныла.

Эго кивнул на кофе.

— Там есть тройной соевый латте без кофеина?

— Конечно.

— Тогда заходи.

Хозяин развернулся и ушел в дом, предоставив мне самостоятельно следовать за ним. Правильно, Эви. Возьми себя в руки. Ты справишься. От этого зависит твоя работа. А возможно, и повышение.

Если я заставлю Эго подписать бумаги, а главное, согласиться вовремя закончить сценарий, возможно, я наконец — наконец-то! — стану агентом. Я смогу расширить сферу деятельности агентства и начну приглашать не только белых сценаристов-мужчин, но и… да кого угодно. Вообще-то мне давно хотелось работать с женщинами. Мы больше не будем складывать все яйца в одну корзину с надписью «Эго». Если можно так выразиться.

В глянцевой черной кухне я, стараясь избегать взглядом многократного отражения моего лица в зеркальных плитках, протянула Эго кофе и выбросила картонную подставку в мусорное ведро.

Эго

сделал глоток и поморщился.

— Гадость.

— Это твой, без кофеина.

Я выудила из сумки пакет с кексами и подошла, чтобы поделиться. Но Эго выхватил у меня кекс прежде, чем я успела положить его на сверкающий черный мрамор столешницы.

— Эй! — Он брезгливо отвел руку с кексом от своей скульптурной груди, словно боялся заразиться его калориями. Потом откинул крышку мусорного ведра и выбросил туда кекс. — В этом доме глютену не место.

Я проглотила большой кусок, который только что откусила, и Эго воззрился на меня с отвращением, за которым, как я догадывалась, скрывалась отчаянная тоска по углеводам.

— Твой новый дом просто загляденье, — проговорила я, чтобы нарушить молчание.

Эго пожал плечами и отвел взгляд.

— Его отделывала та же дизайнер, с которой работает Том.

Я хранила невозмутимый вид. Будь на месте Эзры Честера другой человек, я бы уточнила, кто такой Том. Но Эго мог иметь в виду только Тома Круза. Он посмотрел через мое левое плечо и отстранение сказал:

— Она понимает клиента с полуслова.

Я проследила за его взглядом и поняла, что он поймал свое отражение в зеркальной плитке.

— Надо думать.

С тех пор, как несколько лет назад Эзра получил «Оскар» за свой первый (и единственный) фильм, он жил между Лос-Анджелесом и Лондоном.

Я спрашивала себя, означает ли приобретение дома, что он вернулся в Лондон окончательно. Картонные коробки с вещами свидетельствовали, что это действительно так.

Эго с недовольной гримасой выплеснул кофе в раковину.

— Ну, и зачем Монти подослал тебя? — спросил сценарист, напоминая мне о том, что он меня ни в грош не ставит. За эти годы я приучила себя пропускать оскорбления Эго мимо ушей. Я усердно трудилась в агентстве. Монти все свое время без остатка посвящал Честеру, поэтому о других его клиентах заботилась я. И была вполне довольна этим. После расставания с моим парнем у меня все равно образовалась уйма времени, которое я могла уделять профессиональной деятельности. Друзья призывали меня поддерживать здоровый баланс между работой и личной жизнью, однако они не учитывали, что личная жизнь в основном состояла из пиццы навынос и «Нетфликса».

— Я пришла, чтобы обсудить твой сценарий для «Интрепид», — сказала я, чувствуя себя уже не столь ужасно из-за новостей, которые собиралась сообщить.

Эго повернулся ко мне спиной и включил кофеварку, которая словно была создана по образу и подобию дурацкого спортивного авто, припаркованного у дома прямо на тротуаре.

— Продюсерам, — я повысила голос, чтобы перекрыть шум кофеварки, — не терпится увидеть сценарий. Убедиться, что ты…

— А?

— Что ты…

— Не слышу!