Хочу тебя... наказать!
Шрифт:
Это убийственное обаяние притягивает женский пол, даже когда сам его обладатель просто скромно ждет своей очереди с букетом и подарком в руках.
Я не знала, что Ансар тоже приглашен на свадьбу.
Отец тоже удивился, но мама… не очень.
Ага, вот и нашли того, кто пригласил Ансара.
Я, стоя рядом с родителями, чувствую неловкость и холодок, повисшую между мужчинами.
— Поздравляю, Родион. От души… — прикладывает руку к сердцу Ансар. — Ты был мне, как старший брат, когда моего не стало, и я был тебе благодарен всегда.
— Родион, — тихо шепчет мама, толкнув его локтем в бок. — Скажи что-нибудь…
— Скажу.
Я чувствую, что отцу тоже не хватает Ансара, и пусть в их дружбе папа всегда был тем, кто опекает, кто больше печется… Но таковы отношения людей, внезапно понимаю я: мы разные по своей сути.
Есть отдающие, есть принимающие.
Это два звена одной цепи, и иначе не бывает…
Иногда это кажется несправедливым, но потом картинка меняется, и видишь самую суть.
Единственное, что удерживает отца от безоговорочного принятия извинений Ансара, это я… Вот так… Отцу тоже не хватает этих дружеских отношений, но он не может шагнуть в них без оглядки на мое разбитое сердечко и, теперь я уверена, больше не будет поступать опрометчиво.
Я сжимаю плечо папы:
— Со мной все будет хорошо. Мы просто живем дальше… Никаких обид.
— Это правда? — разворачивается он.
— У меня больше нет сил обижаться. Я просто хочу видеть своих родителей счастливыми сегодня, — обнимаю отца.
Он пускает слезу, я — тоже…
Глаза на мокром месте… Сначала от чувств, потом — уже от счастья и облегчения — отпустить, чтобы стало легче.
Мужчины пожимают друг другу руки, потом крепко-крепко обнимаются. Мама сияет. Ох, она ведь действительно любит отца, понимаю это именно сейчас, когда она так рада, что отец восстановил отношения со мной, помирился с другом… Когда любишь, радуешься всему хорошему, что случается с тем, кого любишь…
— С твоей женой я уже знаком, — говорит Ансар и неожиданно добавляет. — Познакомишь меня со своей дочерью? Стала совсем взрослой.
Наконец, он смотрит на меня.
Он, что, серьезно?
— Всегда хотел попросить познакомить меня с ней, но… духу не хватало, знаешь ли? — усмехается Ансар, продолжая поедать меня глазами. — Красавица. Надеюсь, она свободна?
Мы все опешили от такого поворота… Особенно я.
Что за цирк, захотелось сначала возмутиться!
Делает вид, что ничего не было? Ха… Хорошо же ты устроился, гад, но потом…
Потом я понимаю, что это, возможно, один-единственный шанс, который нам дан, чтобы больше не воевать, не обижаться и не взвешивать, кто сколько раз должен попросить прощения за прошлое, в котором мы жалили друг друга, не щадя сил.
Отец… опять же… с подсказки мамы… которая
— Это моя дочь, Ксана. Стала совсем взрослой. Я без нее… как…
В прошлом, папа сказал: «Я без нее… как без рук…»
Теперь говорит:
— Я без нее, как без сердца. И если она, конечно, сама не против, то я вас познакомлю.
Все посмотрели на меня.
Но я чувствовала только взгляд Ансара - пульсирующий нетерпением, жаждой и желанием. Чего ему стоило отпустить и не наседать? Легко ли пришлось? По глазам не скажешь...
Теперь только от меня зависело... хочу ли я начать все сначала или продолжу наказывать... И его, и себя, нас обоих за то, что начали все неправильно и не могли остановиться в желании сделать друг другу больнее...
Глава 42
Ксана
Сейчас, все, действительно, зависело только от моего желания.
Я чувствовала, что если не соглашусь, отец точно не станет наседать на меня, мама поддержит…
Что касается Ансара, насчет него я не была уверена. В каком-то смысле он для меня так и остался загадкой. Я думала, он не оставит меня в покое, будет преследовать, отравлять жизнь, пакостить… Но ему хватило сил отойти в сторону и дать мне отпустить ситуацию, пожить спокойно, даже поскучать.
Соскучилась ли я по нашим перепалкам и подколкам, по острому флирту и взглядам, от которых в трусики просачивается кипяток?
Еще как соскучилась!
Мне этого не хватает, жизнь спокойная, но…. пресная, что ли?!
Разумеется, я больше не хочу, чтобы все было, как прежде, на грани ненависти и войны… Но если попробовать пообщаться, сложив оружие? Каким будет это общение? Мы же могли мирно. До всех этих действий. Мы переписывались, флиртовали…
Это было так давно, будто не с нами вообще.
Пауза затягивается.
Взгляд Ансара меняется. Внешне он невозмутим, но во взгляде проносится ураган за ураган, отчаянный шторм за штормом, бессилие, злость, протест…
Столько чувств… Которые он совсем не прячет…
Сердечко постукивает все быстрее и быстрее.
Мы ничего не говорим друг другу, но тайфун эмоций задевает и его, и меня, раскачивая все сильнее.
Ладони вспотели от волнения. Дышать становится все тяжелее и тяжелее.
— Ксана? — негромко зовет меня Ансар.
— Что ж, если ты ручаешься за этого мужчину, папа…
— Я ручаюсь, что знаю его и верю, что хорошего в нем, несомненно больше. Но, как и все мы, он неидеален, — говорит папа.
— Рискну познакомиться с ним, — соглашаюсь.
Кажется, выдохом Ансара можно поднять целое море и заставить его выйти из берегов.
Он рад, безумно…
Тянется к моей руке, сжимает пальчики, целуя.
— Ансар.
— Я знаю.
— И все же… — поднимает на меня лукавый взгляд, в котором пляшут смешинки и плещется обожание.