Ход Снежной королевы
Шрифт:
– Стало быть, малыш, ты нашел тело?
Если вы хотите оттолкнуть от себя ребенка, то назовите его малышом. Впрочем, похоже, что Констан не знает об этом.
Люсьен обиженно хмурится и отступает назад, поближе к тете Дезире.
– Нет, – сухо говорит он, – не я, а она.
Чувствуется, что полицейский малость растерян ответом мальчика.
– Значит, вы?..
– Я просто увидела кровь на лице снеговика, – объясняет Дезире, и Констан тотчас же успокаивается.
– Ах, ну тогда…
Дальнейшего разговора я не слышу, потому что вместе с кучером Альбером и лакеем
– Осторожнее, господа, осторожнее… Так! Теперь сюда.
Тело заносят в дом, и тут возникает маленькая заминка. Дворецкий Лабиш ни за что не хочет пускать нас в комнаты, которые, по его убеждению, предназначены единственно для живых людей. Констан вступает с ним в пререкания, взрывается, осыпает старого слугу оскорблениями, но дворецкий упрямо стоит на своем. Наконец Констан попросту оттесняет несносного старика, и труп вносят в первую попавшуюся комнатушку, где на диванчике сидят и судачат две горничные. Завидев нашу ношу, они в унисон вскрикивают и со скоростью ветра уносятся через вторую дверь. Я разгибаюсь и вытираю пот со лба, а доктор принимается за осмотр тела.
– Ну что, доктор? – нетерпеливо кричит Констан.
– Судья был задушен. Вернее, удавлен, – безжизненным голосом отвечает Виньере. – Скорее всего, кто-то подошел к нему сзади и накинул ему на шею нечто вроде веревки. Да, именно так.
Он морщится и старается лишний раз не глядеть на тело. Похоже, доктору Виньере куда привычнее осматривать живых пациентов.
– Значит, его удавили, – угрюмо говорит Констан. – Вот черт!
Доктор Виньере кивает.
– Да, – несмело произносит он, – причем, судя по всему, смерть наступила очень быстро.
– То есть похоже на то, что тут действовал профессионал?
– Несомненно.
Констан хмурится, прикидывая что-то в уме.
– Ну да… Северена он ведь тоже убил первым же выстрелом. Кстати, – поворачивается ко мне полицейский, – вы не заметили у вашего… э… коллеги Кэмпбелла никакого оружия?
Я вынужден ответить, что нет.
– Впрочем, это не так уж важно, – замечает Констан. – Вряд ли молодчик был склонен афишировать принадлежности своего ремесла.
– Я видел у него кастет, – внезапно произносит Маню, до того молчавший. – Случайно заметил, когда убирал его вещи. Мне показалось, – помедлив, добавляет он, – что мистер Кэмпбелл был очень рассержен, когда понял, что я видел у него оружие.
Констан удовлетворенно потер руки.
– Вот видите! Кастет, револьвер, удавка… Вне всяких сомнений, именно он убил судью. Старый Фирмен что-то заподозрил, поэтому мерзавец и поспешил избавиться от него.
– Да, но почему именно удавкой, а не кастетом? – возразил я. – Все-таки кастетом гораздо проще убить человека, согласитесь!
Глаза Констана сузились.
– А если кастета просто не оказалось у него под рукой? – зло спросил он. – Тогда что?
У меня не было никакого желания с ним спорить, и все же я спросил:
– Предположим, с судьей все ясно, но как вы объясните смерть Клер?
– Клер? – удивленно повторила Дезире Фонтенуа, стоявшая в
– Увы, да, мадемуазель, – вежливо ответил Констан, оборачиваясь к ней. – Старая служанка умерла нынче ночью.
– Но отчего? – допытывалась Дезире.
Доктор Виньере поморщился.
– Я не делал вскрытия, но могу с уверенностью заявить, что она скончалась от сердечного приступа, – довольно сдержанно ответил он. – Судя по всему, что-то сильно напугало ее, причем напугало до смерти – в самом буквальном смысле.
Дезире недоверчиво уставилась на него.
– Уж не хотите ли вы сказать, что ей почудилось какое-нибудь привидение? – спросила она.
Доктор раздраженно пожал плечами.
– Я думаю, вы не будете отрицать, мадемуазель, что в этом замке творится нечто из ряда вон выходящее. Я, конечно, хотел бы разделять ваш скептицизм, но факты, мадемуазель, факты… С ними не поспоришь.
Однако, судя по виду Дезире, она отнюдь не собиралась последовать его совету.
– Я могу на нее взглянуть? – сухо спросила она.
– Сколько угодно, – еще вежливее, чем прежде, промолвил Констан. – Она у себя в комнате. Правда, я должен вас предупредить, что зрелище вас ожидает довольно неприятное.
Дезире смерила его холодным взглядом.
– Меня трудно испугать, – сказала она. И почему-то, когда она произнесла эти слова, я сразу же поверил ей.
5. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье
Конечно, тетя Дезире сказала мне, чтобы я не входил в комнату. И, конечно же, я ее не послушался. Я думал, что после мертвого судьи мало что может меня удивить, но, оказалось, ошибся. При виде искаженного лица Клер меня едва не стошнило, и тетя, быстро повернувшись, загородила от меня тело.
Я стоял, вцепившись в ее платье, и едва мог перевести дыхание, а тетя Дезире гладила меня по голове. Мне было ужасно стыдно, но я ничего не мог с собой поделать.
– Пойдем отсюда, – сказала тетя. – Больше здесь не на что смотреть.
И мы вышли из комнаты.
Возле лестницы нас перехватила моя матушка и стала причитать. Ей уже было известно, что судью отыскали мы с Дезире, и она сделала попытку напуститься на мою тетю за то, что та, дескать, подвергла меня такому ужасному испытанию. Однако тетя Дезире за словом в карман не лезла и заявила, что моя мать сама во всем виновата, потому что в ее доме творится черт знает что. Вот если бы тетя Дезире была в своем особняке на авеню Гоша, она бы ни за что не позволила всяким убийцам и привидениям безнаказанно разгуливать у себя по комнатам!
Моя мама хотела возразить что-то, но тут подошла ее горничная Полина и сказала, что ей надо поговорить с мадам. Тетя Дезире ушла, а я подумал, что Полина могла знать какую-то информацию, ценную для следствия, и потому остался. Оказалось, однако, что я ошибся. Полина пришла просить расчета для себя и для целой группы слуг, которые хотели немедленно покинуть замок. Услышав ее требование, мать совершенно растерялась.
– Но как я могу отпустить вас? Ведь даже месяц еще не кончился! И потом, все дороги завалены снегом! Куда же вы пойдете?