Ходящий по улицам
Шрифт:
— Я это и пытаюсь выяснить, — резко ответил Слава, — На кухне разожги костёр…
— Может еще и ужин приготовить? — Славины глаза дали понять, что сарказму сейчас не место. Шмыгнув носом, она решительно спросила: — Ты что-нибудь нашёл? Что было в тех канистрах?
— А как ты думаешь? — резко кинул Слава, но затем смягчил тон. — Оно самое и было…
— Ну, мы еще найдём! Тут полно домов, квартир. Пару часов в запасе есть…
— Да, только в моих запасах кое-чего больше нет.
— И чего же?
— Сил! Я выдохся… Устал, понимаешь! Я устал. Я не могу беспрерывно нырять,
— Давай отдохнём! Сколько тебе надо: час, два?
Не отвечая, Слава запихнул под мышку ласты, взял маску и, повернувшись спиной к Даше, быстро зашагал по коридору на кухню. Даша двинулась следом, внимательно его слушая.
— Сними мокрую одежду, погрейся. Если заболеешь или, не дай бог, воспаление лёгких схватишь, где я тебя лечить буду?
Мокрая одежда её волновала меньше всего. Сейчас она думала только об одном — что у Славы на уме. Он говорит, что силы закончились, но при этом куда-то рвётся.
— Куда ты собрался?
— Рыжий может уйти.
— Ну и пусть уходит. Нам он зачем? Ты забыл, для чего мы сюда приплыли?
Они зашли на кухню.
Последние пару лет, хозяйка квартиры явно где-то сачковала, позабыв уже, где прячутся совок с веником. На полу валялись Славины журналы, ранее заброшенные через окно, битая посуда и коврик, через дыры которого можно было увидеть чёрную керамическую плитку. Холодильник, лежавший у стены, распахнул свои ржавые дверцы и издавал тошнотворный запах тухлой воды. А у противоположной стены, смотря двумя ногами в потолок, примостился стол. Со стен, кудрями, свисали лоскуты обоев. Слава оторвал один и протянул Даше.
— Успели высохнуть, — начал Слава, стараясь уйти от неудобного разговора. — Начни с журналов, затем нарви…
— Ну куда ты идёшь? — не унималась Даша. — Бог с этим бензином, давай попробуем найти хотя бы эти свечи! Помнишь, что Антиквар нам сказал?
— Помню!
— Я видела в коридоре баллон, давай я тебе помогу. Мы обследуем все квартиры, перевернём всю мебель, залезем в каждый шкаф, прошерстим все углы — что-нибудь да найдём!
— Успокойся! Через пять минут я вернусь, не один. Я уверен, у Рыжего будет что нам предложить. И это будет лучше, чем дюжина литров бензина и десяток свечей.
Он лукавил. Рыжий ему был нужен совсем для другого, но чтобы успокоить разволновавшуюся женщину, пришлось, как всегда, схитрить.
— Возьми журналы и разожги…
— Я знаю что делать! — нервно, показывая всем своим видом недовольство, стянула с себя плащ, смяла его в ком и швырнула в угол. Огляделась, примечая цель. И мысом ботинка врезала по ножке стола. Мелкая щепа взмыла в воздух, а появившиеся бруски упали возле Славиных ног.
Удобно разместившись на подоконнике, Слава надел ласты, натянул маску и хотел уже махнуть рукой на прощанье, как вдруг она спросила его, но не так как всегда, а искренне, с надеждой:
— Когда ты его приведёшь — всё закончится? Мы вернёмся в башню? Я тоже очень устала…
Спрыгнув на пол, Слава подошёл к ней. В его глазах она прочла усталость, пустоту.
— Честно — я не знаю. Но зато я нашёл твой “сигнал”, и мы точно, рано или поздно, сможем вернуться домой.
Она радостно вздёрнула брови. Из кармана гидрокостюма Слава вынул компас.
— Держи! — перехватив компас за верёвочку, Слава протянул руку и разжал пальцы. Она ловко схватила зелёную коробочку. Просияв от радости, повесила компас на шею.
— Спасибо! — и, чуть улыбнувшись, добавила: — Я смотрю, он нам помог.
— Отчасти. Ладно, мне пора, а ты пока…
— Не переживай, я в состоянии о себе позаботиться! Ты сам там, смотри, поаккуратнее.
Стоя на подоконнике, он подмигнул ей и выпрыгнул в окно, приняв позу “рыбки”. В последний момент она прильнула к окну, и, пока Славин силуэт не растворился, она неотрывно смотрела на воду.
Поискав место для костра, наметила менее захламлённый угол возле окна. Ботинком вычистила из него всю грязь. Прежде чем разорвать журнал на куски, решила его пролистать. Красочные картинки замелькали перед глазами, а вместе с ними и мысли. Даша сразу не поняла — нравится ей или нет. Пошло, мерзко, но это было всё так естественно — это природа, от неё никуда не убежишь. Озноб пробежался по телу, но не от приятных мыслей, а из-за мокрой одежды. Даша встряхнула головой и порвала источник эротических мыслей.
Наполнив угол мятыми страничками журнала, приступила к очистке стен.
Обои отходили легко, отрывались большими кусками. Как ни странно, но данный процесс доставлял удовольствие. Даже когда обрывки уже мешались под ногами, Даша не думала прекращать. Рвала и рвала. От души! Остановилась, только когда стены целиком обнажились до бетона.
Огонь от зажигалки быстро накинулся на странички, также быстро окутал их целиком, и также быстро начал угасать, прося добавки. Порвав обои на более мелкие лоскуты, Даша постепенно начал подкидывать их в огонь. Женские ладони окутало приятное тепло. На лице заиграл зеленовато-синий отблеск разгорающегося пламени.
Повалил густой белый дым. Он лениво растекался по потолку, уплывал в коридор и больно покусывал глаза Даши. От боли она сжимала веки и чувствовала, как слезы текут по щекам.
Влажные части стола полетели в огонь. Дыма стало еще больше, но уже через пару минут пламя восторжествовало. Тепло ощущалось явственнее.
Положив дырявый коврик возле костра, встала на него и начала раздеваться. Стянула кофту, джинсы (под ними были еще одни джинсы). Аккуратно складывая вещи, кидала их к ногам. Рядом встали ботинки.
Собрав волосы в хвост, завязала их узлом на затылке.
Стоя в мокрой белой майке и не менее мокрых, местами рваных, синих джинсах, крест-накрест сложила руки на груди, схватилась ладонями за плечи и начала крутиться возле огня. Медленно, чтобы не закружилась голова.
Дрожь отступила, успев напоследок с силой её встряхнуть. Вещи быстро сохли, пуская пар. Запах тёплой влаги, по-домашнему, щекотал нос. Даше стало как-то уютно. Сейчас не хватало только чашки чая и белого лабрадора, решившего принести хозяину тапки.