Холодная гавань
Шрифт:
— А Крэйг? Он думает так же?
— Вам он нравится, не так ли? — Он прижал ее руку к себе. — Не нужно. Нет никакой надежды. У таких людей, как я и Крэйг, нет будущего, так что нет будущего и у вас.
— Вы говорите ужасные вещи. — Она посмотрела ему в глаза. Хейр положил ей руки на плечи:
— Слушайте меня, Женевьева Треванс. Война, если в нее играть так, как играем мы с Крэйгом, очень напоминает поездку в Монако на выходной день для азартной игры. Вы должны помнить, что судьба всегда против вас. Контора выигрывает, вы проигрываете.
Она отшатнулась от него:
— Я не
Но он не ответил, глядя куда-то за ее спину с кривой улыбкой на лице. Она повернулась и увидела в волнах прибоя человека в спасательном жилете. Хейр бросился к нему, и Женевьева последовала за ним, остановившись у воды. Хейр зашел по пояс в воду, ухватился за спасательный жилет и возвратился, вытащив тело за собой на берег.
— Он мертв? — крикнула она.
— Да, — кивнул Хейр.
Это был труп молодого человека в черной форме с немецким орлом на правой стороне груди, без обуви. У него были красивые волосы и тонкая бородка, глаза закрыты, как будто он спал. Он выглядел удивительно мирно. Хейр осмотрел тело и обнаружил бумажник, размокший в воде. Он достал оттуда удостоверение, настолько раскисшее, что оно расползалось в руках. Хейр прочел его и поднялся на ноги:
— Немецкий моряк. С подводной лодки. Имя — Альтрогге. Возраст — двадцать три года.
Чайка кинулась на них сверху, резко крикнула и улетела в сторону моря. Набежала волна. Женевьева заметила:
— Даже здесь, в таком тихом месте, война чувствуется во всем.
— Контора всегда выигрывает, помните об этом. — Он обнял ее. — Пошли назад, я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из экипажа занялся им.
Комната, в которой ее устроила Джулия Легран, была очень уютной. Там стояла кровать, на полу лежал китайский ковер, из сводчатого окна открывался прекрасный вид на сад.
Женевьева остановилась, глядя в окно, и Джулия обняла ее одной рукой, как это делал Хейр.
— Вам грустно, cherie?
— Этот парень на берегу, я не могу забыть его.
— Я знаю. — Джулия подошла к постели и расправила ее. — Эта война продолжается слишком долго, но у нас нет выбора. Для вас он просто мальчик, но для таких людей, как я… — Она пожала плечами. — Если бы вы видели, что боши сделали с моей страной… Поверьте мне, нацистов необходимо разбить. У нас нет выбора.
Дверь открылась, и вошел Крэйг Осборн:
— А, вот вы где.
— Вы даже не дали себе труда постучать в дверь, — возмутилась Женевьева. — Неужели у меня здесь никогда не будет покоя?
— Боюсь, что нет, — спокойно ответил он. — У нас ведь в запасе всего два полных дня, поэтому я решил, что мне следует познакомить вас с тем, что вас ждет. — Он сел на подоконник и закурил. — Самое главное, с этого момента мы говорим только по-французски. Чтобы вы восстановили привычку. Я буду помогать вам.
Он выглядел теперь совсем по-другому, в нем появилась какая-то жесткая настойчивость, и это раздражало Женевьеву.
— Вы уверены, что это так необходимо?
— Мне — нет, а вот вам — жизненно важно, — ответил он.
Джулия Легран положила ей руку на правое плечо и слегка надавила. Женевьева перешла на французский:
— Хорошо. Я к вашим услугам. Что дальше?
— Как сказал Мунро, мы не собираемся
— А потом?
— Вы должны полностью уяснить цель задания, его подоплеку, чтобы не только знать, что следует искать, но и понимать, что важно, а что нет.
— Это слишком сложно.
— Ничего. Я буду с вами, и Мунро поможет.
Он начал подниматься со стула, но Женевьева вдруг спохватилась:
— Вы сказали, есть три задачи, не так ли? Но упомянули только две.
— Совершенно верно. Третья задача более практическая. Вам не надо будет беспокоиться о радио и связи, потому что Рене и его маки возьмут это на себя, но есть несколько вещей, важных с точки зрения выживания. Вы умеете стрелять? — Она уставилась на Крэйга, широко раскрыв глаза. — Пистолеты, — терпеливо объяснял он, — вы когда-нибудь стреляли из пистолета?
— Нет.
— Не беспокойтесь. Это просто, когда знаешь, что надо делать; удостоверьтесь, что стоите достаточно близко, и нажмите на курок, впрочем, этим мы займемся позднее. — Он посмотрел на часы: — Мне пора. Приходите в библиотеку в восемь часов.
Он вышел. Джулия скорчила гримасу:
— Началось, cherie.
— Да, началось, — подхватила Женевьева, повернулась и выглянула в окно.
Глава 7
Мунро сидел в библиотеке в кресле у огня, уйдя с головой в стопку документов, лежавших у него на колене. Стол, стоявший в центре, был завален картами, фотографиями и множеством разных документов. Рене сидел сбоку и молча курил свою маленькую сигару, ожидая, когда понадобится Мунро. Крэйг и Женевьева сидели рядом напротив него.
Крэйг продолжил:
— Самое важное, что вам следует помнить, въехав в замок, это то, что вы Анн-Мари Треванс. Те, кто вас знает, примут этот факт без всяких колебаний. Это настолько естественно, что вам останется только не делать досадных ошибок.
— Да, это обнадеживает, — сказала она. — Хочу вам напомнить, между прочим, что мой немецкий практически не существует.
— Это не имеет значения. Все входящие в штат замка офицеры в той или иной мере говорят по-французски. Теперь давайте поговорим о том, что хорошо знала Анн-Мари. Например, немецкая военная форма. — Он открыл книгу: — Иллюстрации здесь вполне приличные.
Она пролистала несколько страниц.
— Господи, и мне нужно все это выучить?
— Хотя бы поверхностно. Что до Кригсмарин, тут проблем не будет, кроме того, вы видели форму Люфтваффе на Едже; она заметно отличается от армейской — серо-голубая с желтыми погонами.
Она задержалась на одной странице, где был изображен боец в маскировочной накидке.
— Кто это? Он даже не похож на немца. Каска совершенно другая.
— Это фальсширмягер — парашютист-десантник. Они носят особую стальную каску без окантовки, но пусть это вас не волнует. Большинство армейских мундиров выглядят как в кино. Вот форма, которую вы должны запомнить.