Холодная песня прилива
Шрифт:
А еще Карлинг. Он задал вопрос о «Баркли», а я солгала. Они выяснили, где работала Кэдди. Значит, очень скоро он узнает, что и я выступала в том же клубе, что мы дружили. Господи, почему нет Дилана, когда он мне так нужен! Почему не отвечает на звонки? И снова — Карлинг. Как мы лежали с ним рядом. Задним числом я отчего-то смутилась. Если мы встретимся снова, я не смогу глядеть ему в глаза.
— А что Кэм сказал насчет ворот? — спросила я.
Лайм рассмеялся:
— Ты же знаешь Морин. По-хорошему она просить не умеет.
Я
Я позвонила в местную фирму и попыталась объяснить, что мне требуется. Я уже пробовала обращаться в разные компании, и никто не брался, а в одном месте мне так и заявили, что я ничего в этом не смыслю и оставила бы я лодку в покое, жила бы, как все, на берегу. Местные специалисты по остеклению гораздо приветливее. На звонок ответил парень по имени Кев, пообещал наведаться ко мне и все посмотреть.
Придется мне снова доставать пилу и дуговую сварку, резать отверстие в крыше каюты. Я тренировалась на световых люках, но каждый раз нервничала. Однако явившийся часом позже Кев оказался еще любезнее, чем я ожидала: он предложил не только изготовить раздвижную крышу, но и помочь с установкой. Ему довелось потрудиться на отцовском судне, и, просмотрев мои чертежи и статью, которую я вырезала из журнала «Уотервейз уорлд», он решил, что справится. У него на складе нашлись даже рельсы, по которым будет скользить раздвижная часть крыши.
И я загорелась:
— Если заказать все прямо сейчас, когда мы сможем ее установить?
— Недель шесть будут делать, а то и меньше, — прикинул Кев. — Как сделают, выберем погожий денек и я помогу с крышей.
Когда имеется план, жить веселее. Я выписала чек, и в тот самый момент, как я помахала рукой вслед Кену, вновь выглянуло солнышко.
А вскоре вернулись Малькольм и Джози.
Я поднялась на борт «Джин из Скэрисбрика», постучала. Снизу донесся вопль — то ли «иди сюда», то ли «пшла прочь». Так или иначе, я откинула крышку люка и спустилась на три ступеньки, в каюту.
Джози была в камбузе, разбирала покупки.
— Плохие новости, — предупредила я.
Она обернулась ко мне, лицо ее дрогнуло.
— Освальд?
Я кивнула и поспешила обнять ее — Джози сразу же заплакала:
— Я так и знала, так и знала, что с ним что-то случилось. Я говорила Малькольму, я ему сказала…
Малькольм вынырнул из каюты:
— Что происходит?
Я глянула на него поверх плеча Джози:
— Я нашла Освальда.
— Ах черт! Погиб бедолага? Я так и думал: он всегда возвращался к ночи. Попал под машину? Эти сволочи гоняют и смотреть не смотрят.
Я не стала спорить. Надо было рассказать им, что случилось на самом деле, но я боялась, что во всем обвинят меня. Это я навлекла беду на марину.
— Где
Малькольм подошел и обнял ее, погладил по спине широкими костлявыми ладонями.
— Я отнесла его к себе в рубку, — сказала я. — Завернула его.
Малькольм кивнул:
— Пошли, я заберу его.
— Хочешь, я побуду с тобой? — предложила я Джози.
Она покачала головой.
— Дай мне минуту, — сказала она. Плечи ее тряслись. — Побуду минутку одна. Иди-иди с Мальком.
Мы поднялись в рубку, я показала Малькольму аккуратно свернутую матерчатую сумку. Он спросил меня:
— Ты что-то еще хотела сказать?
Солнечный луч ударил мне в затылок. На миг стало почти жарко.
— Он не под машину попал, — сказала я. — Малькольм, это так ужасно!
— Понятно, — ответил он. — Джози мы ничего не скажем.
— Ясное дело.
— Что произошло?
— Прошлой ночью я услышала какой-то звук, — сказала я. — Стук или удар. Вышла посмотреть: Освальд лежал на понтоне.
— Ты никого не видела?
Я покачала головой:
— Оказывается, кабель опять перерезали. Лайм говорил мне, что Кэм с утра пытался его починить.
— Да, Морин прожужжала мне все уши, когда я встретил ее в магазине. Можно подумать, это сразу решит все проблемы.
Он поднял сверток так осторожно, словно Освальд все еще был жив.
— Помочь? В смысле — копать?
Он улыбнулся:
— Нет, я сам, попозже. Справимся.
И он ушел, оставив меня в одиночестве на палубе, забрав с собой кота.
Мне было ужасно больно за них. И Малькольм так добр ко мне, а ведь это я во всем виновата.
В итоге я заработала без малого пять тысяч фунтов за один вечер у Фица. Поработать пришлось на совесть, я сбилась со счета, сколько раз я станцевала у шеста и потом на коленях у каждого из гостей. Оправдала чаевые.
К трем большинство гостей разошлись. Остался только один — в костюме, сшитом на заказ, шелковая сорочка с открытым воротом, на запястье «Блинг». Набит деньгами. Я болтала с этим чуваком, смеялась его дурацким шуткам. Звали его Кенни. Память у меня паршивая, однако на основной работе я приспособилась через слово обращаться к собеседнику по имени, пока не закрепится. Мне самой такая манера казалась странноватой, но мужчины отнюдь не возражали. Они млеют, когда слышат собственное имя.
Флирт шел заведенным порядком. Те же реплики, вариации которых я слышала по выходным в клубе.
— Честное слово, ты танцуешь лучше всех, кого мне доводилось видеть, а я повидал немало. Как тебя зовут?
— Вива.
— Нет, по-настоящему. Как тебя зовут?
— Не стоит, Кенни, а то все испортим. Поверь мне.
— У тебя потрясное тело, Вива.
— Спасибо, Кенни.
— Нет, правда. Ты заслуживаешь лучшего. Поедешь со мной? Давай соглашайся. Я могу устроить тебе праздник.