Холодная песня прилива
Шрифт:
— Кэдди, это смешно! Никаких видов на Фица у меня нет.
Я видела, как прищурились ее глаза, услышала яд в ее словах:
— Появятся виды, стоит ему побольше заплатить.
Это было тем больнее, что она была права. Я сознавала это, и она тоже. Посреди особняка стоимостью в несколько миллионов фунтов, в отделанной мрамором кухне Фица я почувствовала себя дешевкой и впервые с тех пор, как я занялась этим ремеслом, устыдилась себя. Что я творю? Все ради судна, только ради него. Я спешила скопить денег, сосредоточилась на одной-единственной мысли,
Тут в кухню вошел Грэй, загремел посудой, готовя кофе, а Дилан присоединился к Никсу в гостиной, они выпивали и обсуждали подробности только что заключенной сделки. Я пошла в ванную за своими вещами, оставив Кэдди на кухне. Фиц сидел за большим стеклянным столом в холле, пересчитывая деньги и раскладывая их по конвертам. Мы обменялись взглядами, и Фиц последовал за мной, прихватив один из конвертов. Мой гонорар за вечер. Он положил конверт на мою сумку. С виду потолще, чем в прошлый раз. Меня слегка затошнило при виде этих денег, но вместе с тем где-то в животе я ощутила возбуждение: скорей бы очутиться дома и пересчитать их!
— Ты сегодня молодцом, — сказал Фиц.
Он закрыл за собой дверь и присел на стул, наблюдая за тем, как я укладываю косметику, полотенца, платья и туфли.
— Сама получила удовольствие, — призналась я. — Рада, что все удалось.
— Тебя ничто не беспокоит? — спросил он.
— В смысле?
— Эта сделка, — пояснил он. — Ты же понимаешь, что больше никто об этом не должен знать?
— Конечно.
— Я тебе доверяю, — кивнул он.
Я почти закончила, застегнула чемодан и поставила его на колесики. Домой, домой — отсыпаться до самого вечера.
Фиц встал, загородив мне путь к двери. Его так и вело, не мог ни секунды постоять спокойно. Интересно, чего он наглотался?
— Я тут подумал, — заговорил он, шагнув ко мне и быстро проведя пальцем по моей руке, — насчет того нашего разговора.
— И?
— Не хочешь еще побыть здесь?
— Сейчас?
— Ребята скоро разъедутся. Ты могла бы остаться. Мы бы… ну, повеселились. Что скажешь?
Если б не Кэдди, я бы, глядишь, и согласилась. Несмотря на усталость. Если бы я дала себе минутку подумать об этом, представить себя с Фицем — внешне он был вполне даже ничего, — я бы сделала это, и мне бы это понравилось, и, наверное, дальше все было бы не так, как вышло в итоге.
Но после ночи мозги не работали, и хотелось одного: распластаться на постели и чтобы никто не беспокоил.
— Я бы с радостью, — сказала я, — но, правда, я так устала! Сейчас я могу только добраться скорее домой и уснуть. Может, в другой раз?
— У меня тут есть кое-какое зелье — поможет тебе приободриться.
— Нет, спасибо. Мне бы домой.
Он уставился в пол, желвак заходил на скуле.
— Ага. — Он сделал шаг в сторону и отворил мне дверь. — Скажу Никсу, чтобы отвез тебя.
Из особняка Фица я вышла в яркий свет
Глава 26
Мы с Джози устроились все на той же скамеечке под рубкой, прислушиваясь к тому, как Малькольм возится с двигателем. За исключением внезапного появления Малькольма на рассвете, ночь миновала без происшествий. Проволочная ловушка не понадобилась.
— Я тебе когда-нибудь рассказывала, — заговорила Джози, — про тот случай, когда Малькольм устроил на лодке пожар?
— Нет, — сказала я, прихлебывая кофе.
Она усмехнулась забавному воспоминанию:
— Он решил заварить иллюминатор. Только заварить его он надумал после того, как закончил внутри плакирование. Надел маску, полностью закрыл лицо, представляешь, уселся на понтоне и давай орудовать сваркой, довольный собой, и видеть не видел, что от «Тетушки Джин» валят клубы дыма. Лайму пришлось похлопать его по плечу и сообщить, что «Тетушка» горит. Он велел Малькольму сбегать и принести воды, чтобы залить огонь, и Малькольм в панике вернулся с крышечкой от пены для бритья. Потом он говорил, что пожалел мои фарфоровые чашки.
Я расхохоталась:
— Но теперь, наверное, у вас есть огнетушитель.
— Верно, черт побери, — ответила она. — Вот только где он, понятия не имею.
Еще до того, как Джози проснулась, Малькольм разобрал свой капкан и снова аккуратно смотал проволоку. Он советовал натягивать ее каждую ночь перед сном, но я воспротивилась: по закону подлости об нее споткнется какой-нибудь ни в чем не повинный прохожий и стребует с нас компенсацию.
— За ним глаз да глаз, — сказала Джози, хотя это и так было ясно.
Из люка рубки раздался вопль:
— Порядок! Заводи!
Я поднялась, глянула вниз на драную серую футболку Малькольма, склонившегося над двигателем, и повернула ключ. Двигатель взревел, содрогнулся, закашлял, судно пробрала дрожь. С кормы донесся плеск пришедшей в движение воды.
— Отлично, стоп! Выключай!
Я повернула ключ в обратном направлении.
— Что скажешь? Он в порядке? — крикнула я в трюм.
— Да-да, — жизнерадостно подтвердил Малькольм. — Сменить масло, фильтры, все дела. Не протекает, никаких проблем. В отличном состоянии, как ни странно.
Я оставила его наедине с двигателем и вернулась на скамеечку.
— Похоже, он счастлив, — заметила я.
— Еще бы, — сказала Джози. — Он обожает такие занятия. Нужно только следить, чтоб элементарных глупостей не наделал. К примеру, тебе просто повезло, что он велел тебе включить двигатель сейчас, во время прилива. А если бы лопасти принялись вращаться в низкой воде? Грязь во все стороны. Приятного мало.
— Я не думала, что Малькольм такой невезучий.
— Да вполне он везучий, только думать ленится. В первый же день, когда мы перебрались сюда, он уронил ключи за борт, прямо в воду. Про это он тебе рассказывал?