Холодное блюдо мести
Шрифт:
— Мак у нас кончается, Наталья Владимировна, — озабоченно сообщила та. — Как же нам без фирменных булочек с маком?
Наташа написала «купить мак» в записной книжке, с которой не расставалась.
— Будет вам мак. А как с повидлом?
— Повидла на месяц хватит. Теперь поварам раздолье. Не надо ничего придумывать этакого, чтобы в меню заменить одно блюдо другим. Что заказываем, то и привозят. Вот бывало прежде…
Их неспешный деловой разговор прервал громкий детский плач, даже рев.
— Простите, Лилия Васильевна. —
— Конечно, конечно, — согласилась повариха. — Кто лучше вас умеет таких ревунов утешить?!
Наташа спрятала свои записи в кармашек и поспешила на звук. Обычно дети с удовольствием ходили в ее садик. Воспитатели все делали для того, чтобы в «Вишенке» было весело и интересно.
Кто же это плачет? Разве кто новенький? Но в последнее время она вроде никого не принимала.
В маленьком зале, где воспитанники выступали на утренниках и костюмированных праздниках, горько плакала Света Шестерикова.
Наташа знала, что девочку воспитывает отец. Мать Светы год назад погибла — стала жертвой нападения бандита, и теперь отец воспитывает девочку один. Конечно, дома у нее была няня. Что-то, видимо, не сложилось — правильно, в «Вишенке» сегодня костюмированный бал в честь сбора урожая, а Света играет роль Подсолнушка. Воспитатели приготовили стилизованные короны и фартучки, девочке нужно было лишь прийти в желтом платьице. И видимо, кто-то из воспитателей об этом то ли не знал, то ли забыл предупредить отца или няню Светы.
Все ясно, Ирочка Сеначина девочку утешает, но та не хочет ее и слушать. Девочка самолюбивая, ей нравится быть первой — а кому не нравится? — у нее уже сейчас ярко выражен талант к публичным выступлениям. Света охотно декламирует и поет, нисколько не смущаясь количеством слушателей.
— Ирина Ивановна, — позвала Наташа воспитательницу.
Та подошла, и почти в тот же миг стихла Света, с надеждой уставясь на заведующую. Уже и детишки знают, что в самых трудных случаях Наталья Владимировна всегда уверенно говорит: «Сейчас мы что-нибудь придумаем!»
Она так и сказала:
— Ирина Ивановна, вы занимайтесь с другими детьми, а мы со Светочкой сейчас что-нибудь придумаем.
— Девочка еще не завтракала, — заметила воспитательница.
— Ну, насколько я знаю, по утрам ее дома кормят. А через час мы вернемся. — Она подошла к девочке: — Света, сейчас я схожу за своим пальто, а ты пока одевайся. Сможешь?
— Смогу, — с готовностью согласилась девочка. — Папа сказал, что человек должен уметь одеваться сам.
Конечно, человеку пришлось помочь, но это уже мелочи, и через пять минут Наташа везла юную Шестерикову в «Детский мир».
— Учти, у нас времени мало, — на всякий случай предупредила Наташа, зная, как загораются у девочек глаза при виде обилия ярких нарядов. Как ни крути, они маленькие женщины.
Но она ошиблась. Света решительно направилась к висящим на вешалке платьям и из них
Между тем Света, с помощью продавщиц одетая в роскошное платье, подошла к зеркалу и, поводя плечами, покрутилась перед ним. Еще раз внимательно посмотрела на себя и громко произнесла:
— Королева!
Молоденькие продавщицы изо всех сил старались не расхохотаться.
— Действительно, оно тебе идет, — сдерживая улыбку, сказала Наташа. — Но ты не забыла, что нам нужно торопиться? Мы опоздаем на бал.
Света подошла к оставленному на прилавке пальто и сосредоточенно стала одеваться.
— А ты не боишься в таком платье замерзнуть? — спросила Наташа.
— У меня теплое пальто, — солидно ответила Света. — Кашемировое.
Наташа не стала с ней спорить. Машину она поставила недалеко от магазина, девочка и в самом деле не успеет замерзнуть.
На их маленькое мероприятие смогли прийти далеко не все родители — среди дня мало кто мог отпроситься с работы. Но Наташа очень удивилась, что пришел отец Светы и с интересом просмотрел весь концерт. А потом вместе с дочерью подошел к заведующей.
— Спасибо, Наталья Владимировна, что выручили меня, — поблагодарил он. — Сколько стоит платье?
— Ерунда, — отмахнулась Наташа, — мне было приятно его покупать…
— Если покупать платья всем своим воспитанницам, то скоро можно будет вылететь в трубу. — Он отсчитал пять бумажек по тысяче рублей и протянул ей.
— Но это слишком много, — засопротивлялась она, пытаясь отдать ему сдачу.
— Наталья Владимировна!
— Марат Валерианович!
У него было заковыристое имя-отчество, потому, наверное, Наташа его запомнила.
— Хорошо, — улыбнулся он, — тогда давайте сделаем так. Пусть это будет первый взнос в «черную кассу» на такой же, как у нас, непредвиденный случай — когда родитель вроде меня пообещает своей дочке купить платье, замотается и забудет.
— Давайте, — согласилась Наташа.
— Я рад, что моя дочь ходит в ваш садик, — сказал он, зачем-то касаясь ее руки.
Она вздрогнула, будто ее ударило током, и даже невольно с упреком посмотрела на него, чтобы тут же устыдиться: подумаешь, мужчина слегка к ней прикоснулся!