Холодное утро в 3018
Шрифт:
– Завтра опубликуют результаты общественной проверки. Будут выступать эксперты, журналисты слетятся, как мухи на варенье. Потом будет банкет. Начало в 18:00. Может, придёшь?
– Нет, не получится, Хавьер. Уроки в Школе.
– Да ну их! Они не повод отказываться от бесплатной кормёжки! – возмутившись, замахал руками друг.
– Очень даже серьёзный повод. Завтра день презентации ученических проектов. Ребята три месяца готовились.
– Поверь, Ал, если ты перенесёшь занятие, они рыдать не будут, скорее наоборот… И вообще-то, я не ради еды тебя приглашаю. Хочу кое с кем познакомить. Помнишь, я рассказывал о девушке, с которой познакомился в Москве?
– О которой из…?
– Ой, да брось! Будто бы их целый полк! Стейси Миронова, аппетитная
Я подавился печеньем.
– Что-что?
У Хавьера была странная и глупая привычка сравнивать девушек с едой. А так как друг менял подружек, как перчатки, я постоянно пополнял кулинарные знания. Причём эта привычка распространялась не только на его возлюбленных, но и на чужих. Помнится, он называл мою бывшую невесту Регину – «лакричной палочкой». Ух, выдумал же!
– Оладушек. Яблочный. Так вот, она приезжает в Льеж. Стейси – фотограф. И завтра будет присутствовать на конференции.
– Свидание втроём? Нет уж, я такое не практикую.
– В последнее время ты вообще никакие свидания не практикуешь. И придержи коней, я ещё не закончил. Стейси придёт не одна, а с подругой – Эжени. И эта самая Эжени хочет с тобой познакомиться! Уверен: она тебе понравится! – Хавьер снова высунулся из-за голограммы, его улыбка растянулась до ушей, как у кота из сказки. Довольного-довольного кота. В последнее время Хавьер зачастил с «брачными предложениями». Так зачастил, что довел меня до бешенства. Разумеется, я был благодарен другу за заботу, но сватовство – уже перебор.
– Это не просто какая-нибудь Эжени, а Эжени Логинова. Эжени Логинова хочет познакомиться с тобой!
Ха! Может, он хотел, чтобы я сплясал на радостях?
– Кто-кто?
Синтетические глаза Хавьера сверкнули красным. Плохой знак!
– Ну Евгения Логинова, если тебе так проще.
– Не знаю никакой Евгении.
– Неужели НТЛ 2 не смотришь? Она несколько месяцев у нас работает, ведёт пару-тройку шоу, утренних, вечерних. С высоким рейтингом, кстати. Нет, ты точно её видел! Она постоянно мелькает на экране, участвует в благотворительных мероприятиях.
2
Национальный телеканал Льежа (здесь и далее пояснения автора).
– И она хочет познакомиться со мной? Да ну! Ты что-то напутал!
– Я ещё не выжил из ума! На неё произвёл большое впечатление твой доклад. Эжени завалила меня вопросами, пришлось признаться, что его не я написал, а мой друг-нёрд, занудный до скрежета зубовного.
– Очень остроумно.
Байка про Эжени Логинову не произвела на меня ровным счетом никакого впечатления. Но хорошо, что Хавьер говорил о событиях минувшего года без содрогания. Последние месяцы перед выпуском выдались ужасными. Хавс едва не потерял зрение. Трагическое стечение обстоятельств, больничная капсула, череда операций, жуткий страх перед темнотой и беспросветным будущим, неуверенность врачей. Его семья влезла в долги, чтобы оплатить кибернетические глаза и дорогостоящую реабилитацию. Хавьер очень комплексовал из-за мигающих зрачков и мерцающей радужки и возвращался в прежнюю форму со скрипом. Потому-то я и отправил его вместо себя в Москву – на фестиваль молодых исследователей. Ему нужно было отвлечься, сменить обстановку, и тут подвернулся удобный случай. Фестиваль – не место для скуки. Каждый день новое мероприятие: форум, круглый стол, конференция, выставка, экскурсия. Новые знакомства, интересные люди, яркие впечатления. Прежний Хавьер был очень общительным и энергичным, вот я и решил: поездка встряхнёт его, выведет из состояния мрачной апатии. Но кто же знал, что он не только придет в норму, но и начнёт цеплять знаменитостей?
– Так что? Придёшь?
– Я пас, дружище. Извини! Не смогу перенести урок, всё-таки три месяца подготовки… едва ли не вся
– Ты ищешь повод для отказа! Я даже слышу, как крутятся шестерёнки в твоей голове. Зря отказываешься! Когда ещё представится подобный случай? Вот именно, может, и никогда.
– Да брось! Какой случай?! Что ты навыдумывал?
– Эх ты! Тёмный человек! Неисправимый упрямый зануда!
– Хорош причитать! Угомонись и лучше открой доступ к файлам по убийству в Синем секторе. Должен же я знать подробности, если мне предстоит опрашивать население.
***
Я вступил в гвардию в пятнадцать лет, как и большинство сверстников. Выпускникам Основной школы предоставляется выбор: год в армии перед поступлением в Университет (колледж) или же год службы в гвардии. Мы с Хавьером выбрали последнее потому, что, как и многие мальчишки, жаждали приключений и хотели приносить пользу. Жизнь в казармах, лекции, уроки стрельбы и физической подготовки представлялись нам наискучнейшим занятием по сравнению с патрулированием улиц и погонями за преступниками. Но в реальности всё оказалось не таким весёлым, как мы думали. Случившееся с Хавьером это только подтвердило. Он ушёл из гвардии, я – нет. Вообще, гвардейцы даже имеют некоторые преимущества перед детективами. Удивительно, но у нас есть допуск едва ли не во все районы города, а также к государственной тайне, который не требует постоянного подтверждения.
В основном гвардейцам приходится патрулировать нижние районы города, уровень преступности в которых просто зашкаливает. Синий сектор среди них самый неблагополучный. На первых ярусах жилой башни жарко и грязно. Поблизости расположены горячие Арденнские озёра, вода в которых настолько зловонна, что нутро выворачивается наизнанку. Внизу раскинулись кварталы коммунальных квартир, трущоб, притонов и ночлежек. Большинство жителей сектора не имеют постоянного места работы, а значит, и дома. Квартиры в жилых башнях Льежа принадлежат агломерации, и получить их может только тот, кто работает официально или служит городу.
В Синем секторе есть бесплатная школа для сирот, детей иммигрантов и ребят из неблагополучных и неполных семей. Некоторые из них живут в школьном пансионе, кто-то возвращается домой в трущобы. Может, это прозвучит странно, но они славные ребята, правда, грустные и диковатые. Заслужить их доверие – дорогого стоит. И если не сумеешь завоевать их расположение, они не позволят к себе подступиться. Когда я поступил в магистратуру, меня включили в «Программу подготовки детей из нижних секторов к поступлению в высшую школу» как помощника преподавателя. Цель программы – помочь детям из бедных семей сдать вступительные экзамены и получить высшее образование. После выпуска я совместил работу в Университете с должностью учителя в бесплатной школе. Я проводил занятия три раза в неделю, по вечерам. Днём подростки подрабатывали в нижних и средних секторах, там реже, чем в верхних, использовали труд роботов.
После занятий они частенько провожали меня. В Нижнем районе запрещено перемещаться на карах. Слишком узкие улицы, плохое освещение, отсутствие дорожных указателей. Передвигаться можно только пешком или на аэроботах. В Синем секторе ротозеям и зевакам появляться не следует. Опасное место даже для своих.
В тот вечер после уроков я угостил своих самых голодных учеников, Тима, Оливера и Лизу, бутербродами. Тим – черноволосый, смуглый парнишка, ужасно вертлявый, не отличающийся собранностью и внимательностью. Оливер – низенький, пухлый, но свирепый и в обиду себя никогда не даст. Лиза – худая, на голову выше обоих парней, с короткой стрижкой и резкими чертами лица, очень похожая на мальчишку. Учителю негоже иметь любимчиков, но мне эта троица всегда нравилась. Они не были сильны в праве или истории, но исправно посещали занятия и поддерживали все мои задумки. Всегда чумазые, разгуливающие в помятой школьной форме унылого серого цвета и в стоптанной обуви, с рюкзаками, набитыми всяким мусором, который можно сдать на переработку за деньги, эти дети никогда не теряли присутствия духа.