Холодные деньки
Шрифт:
Вот только все мы были погружены в темноту, и как минимум один человек, Энди, уже была оглушена из-за удара по голове. Возможно, другие были ранены в результате падения или при попытке выбраться отсюда. Шансы, что я найду их в кромешной тьме, отыщу дверь и отведу их к ней были минимальны. В той же степени представлялось маловероятным, что все остановятся для раздумий и придут к такому же заключению. Нельзя было исключать, что кто-то из моих друзей остался позади.
Но какие варианты у меня были? Я не насколько силён, чтобы поднять эту штуковину из воды…
Я — нет.
Но
Я открыл глаза, наугад определил направление и поплыл вниз. Через несколько футов я наткнулся на озёрный грунт. Я неуклюже заметался туда-сюда, пытаясь протолкнуть в него руку. Затем расслабился, причудливо паря в воде, и сконцентрировался.
Я не надеялся поднять чёртову постройку. Это было бы глупо. Знавал я существ, способных провернуть что-нибудь в таком роде, но к ним я не относился, даже с силой Зимнего Рыцаря.
К тому же, какой смысл идти напролом?
Я расплылся в улыбке и через правую руку выпустил зимний холод прямиком в грунт подо мной. Я выплеснул его без остатка, дотянувшись до источника холодной силы глубоко во мне, и направил его в озёрное дно.
Озеро Мичиган глубокое, и по этой причине лишь верхние его слои прогреваются в достаточной мере. Через несколько футов от поверхности холод здесь постоянен, абсолютен, и ил на дне, располагавшемся, по моей оценке, в пятнадцати или двадцати футах от поверхности озера, был вязким. Как только сила потекла из меня, вода сделала с ней то, что всегда делает с магией, то есть начала растворять ее, рассеивать.
В чём и заключалась моя цель.
Вначале вокруг моей руки возник ледяной круг шириной несколько футов. Донные отложения служили для него лучшим проводником, чем вода. Я увеличил напор, и круг начал шириться, формируя больше льда. Я поднажал, и дно тоже начало замерзать.
Сердце забилось быстрее, в ушах начало шуметь. Я не сдавался, посылая больше и больше холода в воду вокруг себя, наращивая, слой за слоем, лёд на озёрном дне под разрушенным складом. Через шестьдесят секунд глубина льда достигла трёх футов. Вокруг моей руки и плеча сформировалась ледяная корка. Через девяносто секунд лёд поглотил мою голову и торс, достигнув глубины в пять или шесть футов. Когда, по моему внутреннему подсчёту, прошло сто десять секунд, ледяная масса с гулом отделилась от озёрного дна и начала подъём наверх.
Не прекращая усилий, я сформировал небольшой айсберг, и стальные перекладины и стены склада взревели и заскрипели, как только лёд приподнял его. Я почувствовал, что мои ноги освободились от воды, если не ото льда. Казалось, я знал точно, куда прилагать усилия и как двигаться. Ледяная масса раскололась, и я высвободился из нее с минимальными усилиями. Подняв голову, я осознал, что сижу в темноте на ледяном покрывале, на несколько дюймов возвышающемся над поверхностью озера.
Я всё ещё находился в задней секции склада. Дверной проем чёрного выхода, основной источник света, зиял над моей головой. То, что осталось от помещения — пол и две стены — было вмуровано в лёд, но наискось. Рваный край потолка выступал из воды на два фута.
На льду дрожали сильно удивлённые люди и мохнатый пес. Я быстренько подсчитал в уме. Все на месте.
Я
Мои друзья сидели на льду или же стояли на коленях, насквозь промокшие и дрожащие от холода. Они поражённо уставились на меня. Глаза Молли выдавали напряжение, выражение её лица не поддавалось расшифровке. Челюсть Жюстины слегка отвисла, страх плескался в её больших тёмных глазах. Взгляд Баттерса метался между мной и льдом, было видно, как крутятся шестерёнки в его голове, пока он подсчитывал, сколько энергии было затрачено на то, чтобы заморозить подобное количество льда. Мак был бесстрастен. Он всё ещё поддерживал оцепенелую Энди.
Энди, с её восхитительными формами, была самой беззащитной. Если бы я только смог отделить её от остального стада, вещи могли принять интересный оборот. Я ведь только что спас ей жизнь. За ней должок. И я уж придумаю, как ей меня отблагодарить.
Я вытеснил хищнические мысли из головы и глубоко вдохнул. И выдохнул их в виде густого, туманного пара, который естественным путем у меня не получился бы даже в самый холодный день. Я поглядел вниз, на свои руки, покрытые ледяной коркой. Кончики пальцев и ногти приобрели синюшный оттенок. Я приложил руку к лицу и смахнул с него толстый слой наледи.
Блин-тарарам. На что я должен быть похож, чтобы мои друзья так на меня уставились?
Ладно, у зеркала красоваться будем позже.
Я поднялся на ноги, чувствуя себя уверенно даже на мокром льду, и отыскал ближайшую точку на береговой линии. Я протянул руку, пробормотал: «Infriga», и создал изо льда десятифутовый мост, соединивший с берегом мой импровизированный айсберг.
— Вперёд, — скомандовал я, направляясь к берегу. Голос мой звучал незнакомо, как-то грубо. — У нас мало времени.
Солнце скрылось за облачным покровом. По дороге к жилищу Молли небо, поначалу представлявшее собой гряду горящих углей, постепенно угасло и превратилось в тлеющую золу.
Томас с Кэррин поджидали нас снаружи. Оба прислонились к стене недалеко от пропускного пункта. В одной руке Томас держал большую чашку кофе, в другой у него был рогалик. Кэррин, щёлкая кнопками, уткнулась в мобильник.
Томас заметил, как наша тачка вынырнула из-за поворота, и ткнул Кэррин локтем. Она подняла взгляд, затем неверяще моргнула, глядя на Монстромобиль. Она закатила глаза, потом, по всей видимости, отключила мобильник и засунула его в ременной чехол.
Я затмормозил и опустил окно.
— Ты меня разыгрываешь, — заявила Кэррин, разглядывая машину. — На этом?
— Думаю, это что-то вроде корпоративной тачки, — ответил я.
Кэррин наклонилась и присмотрелась к тем, кто находился на заднем сиденье.
— Что случилось?
— Объясню, когда зайдём внутрь.
Припарковавшись, мы направили стопы в квартиру Молли. Некоторые из нас едва тащились.
— Ты хромаешь, — отметил Томас, который шёл позади меня. — И ты ранен.