Холодные деньки
Шрифт:
Я резко повернулся в другую сторону, бросая ещё одно заклинание в два гидроцикла, проходящие с противоположной стороны лодки. Они были уже на краю моей досягаемости и мчались прочь, так что их двигатели не разлетелись, как произошло от наведённого на близком расстоянии проклятия с автомобилем Красной Шляпы — но один из гидроциклов внезапно стал двигаться по инерции, а другой сделал резкий поворот вправо и просто начал бешено вращаться.
Томас полностью открыл дроссель, и «Жучок-плавунец» оставил позади покачивающуюся в кильватере разгромленную флотилию потенциальных убийц.
Я
Затем я с облегчением плюхнулся в кресло в каюте. Но только на секунду. Потом схватил аптечку и пошёл на мостик, чтобы осмотреть Томаса.
Молли растянулась на палубе в лучах утреннего солнца, измученная от усилий, и, очевидно, уснула. Она слегка похрапывала. Я переступил через неё и подошел к брату. Он увидел меня и хмыкнул.
— Мы должны прибыть в порт где-то через пятнадцать минут, — сказал он. — По-моему, мы оторвались.
— Это ненадолго, — вздохнул я. — Как твоя рука?
— Потихоньку, — ответил Томас. — Ничего страшного. Просто останови кровотечение.
— Не двигайся, — сказал я, и начал обрабатывать его руку. Она не была в плохом состоянии, поскольку пуля прошла навылет. Пуля вошла в мышцу в нижней части его трицепса сзади и вышла с другой стороны, оставив небольшое отверстие. Это, вероятно, был Красная Шляпа, пули от его M4 были бронебойными, военными пулями с цельнометаллической оболочкой, специально разработанными, чтоб пробивать длинные и довольно небольшие отверстия. Я очистил рану дезинфицирующим средством, наложил давящую повязку и забинтовал. — Что ж, теперь можешь перестать жаловаться.
Томас, который всё это время молчал, недоумевающее взглянул на меня.
— Потом твой гарем поменяет тебе повязки, — сказал я. — Ты сегодня сильно занят?
— Хм, — он задумался. — Я прямо не знаю. Мне ещё надо найти новую рубашку.
— А после этого? — спросил я. — Поможешь мне спасти город? Если у тебя, конечно, нет других планов.
Он фыркнул:
— Ты имеешь в виду, хочу ли я следовать за тобой, всю дорогу удивляясь, что, чёрт возьми, происходит, потому что ты опять не расскажешь мне всё, а потом ввязаться в драку с кем-то, кто отправит меня в реанимацию?
— Э-э, — протянул я, кивая, — ну, примерно так.
— Ладно, — ответил он. — Согласен.
Глава 19
Домой к Томасу мы поехали на его машине.
— Ммм, ты починил Хаммер, — сказал я с одобрением.
Он фыркнул:
— Но стоит мне прокатить на нём тебя, и сколько времени он останется невредимым? Минут тридцать?
— Да ладно тебе, — сказал я. И так как пространство позволяло, вытянул ноги. — По меньшей мере, час. Как ты там сзади, Молли?
С заднего сиденья послышалось посапывание Молли. Я улыбнулся. Кузнечик добрела до машины и залезла на заднее сиденье, не говоря ни слова.
— С ней всё нормально? — поинтересовался Томас.
— Она сегодня
— Из-за той штуки с туманом? Я думал, она постоянно делает иллюзии.
— Болван, — сказал я. — Эта была несколько сотен ярдов в длину и несколько сотен ярдов в диаметре. Это просто ужасно огромное изображение, тем более она спроецировала его над водой.
— Потому, что вода ослабляет магию? — спросил Томас.
— Совершенно верно, — ответил я. — И хорошо, что ослабляет, а то сидхе прижали бы нас ударами молний вместо пуль. Молли пришлось поддерживать иллюзию в то время, как энергия, из которого она была создана, улетучивалась. А потом она подорвала один из гидроциклов. Для неё это как поднятие тяжёлых грузов. Она устала.
Он нахмурился:
— Как когда ты рухнул в доме моего отца?
— Более или менее, — согласился я. — Молли ещё относительно новенькая в этом. Первые несколько раз, когда ты бьёшься о стену, тебя просто сваливает с ног. Она будет в порядке.
— И как же сидхе не подорвали свои собственные плавсредства? Я думаю, у тебя гидроцикл проработал бы не более десяти секунд.
— Скорее, от десяти до пятнадцати минут, — возразил я. — У сидхе они работали, потому что они не люди.
— Почему ты делаешь различие?
Я пожал плечами:
— Никто точно не знает. Эбинезер думает, что это из-за того, что человеческие существа по сути своей противоречивы. Магия реагирует на наши мысли, а человеческие эмоции и мысли постоянно противоречат друг другу. Как он объясняет, это значит, что вокруг людей с магическим талантом существует своего рода турбулентность. Турбулентность, которая вызывает механические поломки.
— Почему?
Я снова пожал плечами:
— Просто так устроен мир. Конкретные последствия, которые вызывает эта турбулентность, со временем медленно меняются. Триста лет назад из-за неё скисала сметана, животные беспокоились, а сами чародеи были подвержены незначительным инфекциям кожи. Из-за чего у них были пятна, родинки и оспины.
— Весело, — хмыкнул Томас.
— Да уж, не сожалею, что пропустил такое веселье, — сказал я. — Где-то в промежутке между тогда и сейчас, этот дар стал вызывать случайные вспышки галлюцинации у людей, которые находились в непосредственной близости от нас. Ты же знаешь эти исторические теории, которые объясняли это влиянием спорыньи и других грибов. Люди с даром, особенно те, которые возможно, даже не подозревали о нём, часто с этим сталкивались. А вот сейчас это приводит к неполадкам с машинами.
Томас посмотрел на меня. Потом осторожно выключил стерео.
— Забавно, — сказал я. И через минуту добавил:
— Я не хочу делать это. Я имею в виду, я стараюсь не делать этого, но…
— Я не против, если ты сломаешь мой хлам, — сказал Томас. — Я просто заставлю Лару купить мне новый.
Лара, сводная сестра Томаса, была той силой, что стояла за троном Белой Коллегии вампиров. Лара была великолепной, блестящей, и сексуальнее, чем шведская команда бикини, которая забирается на кучу денег. В качестве потенциального врага, она была немного пугающей. А как случайный союзник, она была причудливо ужасающей.