Холодные деньки
Шрифт:
Какого чёрта он имел в виду?
Глава 22
Сэндвичи со стейком Мака были слишком замечательны, чтобы не съесть их, подошло время завтрака или нет. За едой я рассказал Молли и Томасу то, что узнал от Ваддерунга.
Молли моргнула, когда я закончил:
— Кто этот парень?
Томас послал мне ровный взгляд. Мой брат вычислил, кто. Он сделал микроскопический кивок в сторону Молли.
— Друг, я думаю, — сказал я. — Когда ты решишь задачу, будешь готова узнать.
— Ах, —
— Хорошо, — кивнула она.
— Ну, а дальше-то что? — спросил Томас.
Я наспех прикончил последние несколько кусков моего сандвича. Чёрт подери, это было классно на вкус. Запил их ещё несколькими глотками отменного пива Maка. Обычно, пара бутылок вместе с едой вызвала бы у меня желание вздремнуть. Сегодня это усыпляло меня не больше, чем «Ред Булл».
— Молли, — позвал я. — Я хочу, чтобы ты поговорила с Туком. Мне нужно, чтобы гвардия собралась и была готова выдвигаться по моей команде.
— Разведка? — догадалась она.
Я кивнул:
— Пока вы будете этим заниматься, я собираюсь пойти выяснить потенциальные места, пригодные для заклинания бомбы замедленного действия, чтобы мы знали, куда направить гвардию. Закажите пиццу, это соберёт их вместе быстрее всего.
— Хорошо, — сказала она. — Хмм… что насчёт денег?
Я посмотрел на Томаса:
— Она уже раскошелилась ради меня. Твоя очередь.
Томас фыркнул и ловко извлёк из кармана белую пластиковую карту. Она была совершенно свободна от опознавательных знаков, за исключением нескольких штампованных номеров и магнитной полосы. Он быстрым движением перебросил её через стол к Молли:
— Когда получишь пиццу, рассчитаешься этим.
Молли изучила карту с лица и изнанки:
— Это «кредитка Diners Club» или вроде того?
— Это карта непредвиденных обстоятельств для Рейтов, — ответил он. — Лара выдаёт их членам семьи. С момента первого снятия средств со счёта она будет действительна следующие двадцать четыре часа.
— Насколько? — спросила Молли.
— Двадцать четыре часа, — повторил Томас.
Брови Молли поползли вверх.
Томас сдержанно улыбнулся:
— Не беспокойся о сумме. Моя сестра на самом деле не верит в пределы. Делай с ней все, что захочешь. Мне безразлично.
Молли взяла карточку и очень бережно поместила её в свой подержанный дамский кошелёк.
— Ладно, — она посмотрела на меня:
— Пора?
Я кивнул:
— Поторапливайся.
Она задержалась, чтобы достать ручку из кошелька. Затем нацарапала что-то на салфетке и передала мне:
— Телефон моей квартиры.
Я взглянул, прочитал и запомнил. Затем я толкнул ее Томасу, который спрятал салфетку в карман.
— Ты собираешься просто отправить ее туда одну?
Молли безучастно посмотрела на Томаса. А потом исчезла.
— Да, — сказал Томас. — Конечно.
Я встал и двинулся через комнату к двери. Открыл её и выглянул, будто бы подозрительно оглядываясь. Я почувствовал,
— Я заметил, — протянул мой брат, — что ты не оставил ей способа для связи с тобой.
— Неужели?
Он фыркнул:
— Думаешь, Хват способен навредить ей?
— Я думаю, она не даст ему большого выбора, — сказал я. — Она прошла долгий путь — но Хват это точно не тот вид угрозы, с которым ей стоит связываться. Он привычен к очарованию, он может ему противостоять, и он умён.
— Но и Молли не так уж и слаба, — возразил Томас.
— Молли — это моя ответственность, — сказал я.
Я не ожидал, что эти слова выйдут у меня такими холодными, такими резкими. Гнев нахлынул внезапно и всё ещё клокотал и бурлил во мне. Какая-то часть меня разъярилась на Томаса, когда он стал подвергать сомнению моё решение насчёт моей же ученицы. Молли была моей, и будь я проклят, если какой-то смазливый мальчишка-вампир с точёной челюстью решит…
Я закрыл глаза и стиснул зубы. Гордыня. Собственничество. Территориальность. Это был не я. Это мантия Зимы говорила во мне.
— Извини, — сказал я через минуту и открыл глаза.
Томас никак не отреагировал на мое рычание, мой гнев или мои извинения. Он просто изучал меня. Затем он тихо сказал:
— Я лишь хочу кое-что тебе предложить. Я не пытаюсь заставить тебя что-то сделать. От тебя требуется только выслушать меня.
— Конечно, — кивнул я.
— Я хищник, Гарри, — сказал он. — Мы оба знаем это.
— Ну да. И что?
— Поэтому я всегда узнаю другого хищника, когда встречаю его.
— И?
— И ты смотришь на Молли, как на еду.
Я нахмурился на него:
— Нет. Не смотрю.
Он пожал плечами:
— Не всё время. Мелкие детали. Ты смотришь на неё, и я вижу, как крутится счётчик. Ты отмечаешь каждый её зевок.
Я не хотел, что бы то, о чём говорил Томас, было правдой:
— И что с того?
— Когда она зевает, это сигнализирует нам, что она устала. Это привлекает наше внимание, потому что усталая добыча — лёгкая добыча, — он наклонился вперёд, положив одну руку на стол. — Я знаю, о чём говорю.
— Нет, — сказал я, мой голос снова похолодел. — Ты не знаешь.
— Я пытался обманываться подобным отрицанием, когда мне было около пятнадцати. Это не слишком хорошо работает.
— Что? — спросил я его. — Ты полагаешь, я собираюсь напасть на неё, когда она заснёт?
— О да, — сказал он. — Если не признаешь того, что мотивирует и управляет тобой, ты так и поступишь. Может быть, не сегодня и не завтра. Но в итоге сделаешь это. Ты не можешь просто игнорировать эти инстинкты, парень. Если будешь, они поймают тебя врасплох однажды ночью. И ты причинишь ей боль, тем или иным способом.